При всей насыщенности главы фактами и эпизодами, характеристиками различных лиц и портретными зарисовками, при всей сложности и внешней пестроте ее состава она раскрывает одну идею – идею неразрывной связи издательской деятельности Герцена с коренными вопросами русской общественной жизни, с борьбой передовых сил за полное раскрепощение страны и народа. В главе дана картина некоторых сторон общественной жизни этого переходного в истории России периода как того фона, на котором развертывалась в эти годы деятельность Герцена. Вместе с тем в ней отражается идейный рост Герцена, процесс освобождения его от либеральных иллюзий и колебаний на основе осмысления личного и общественного опыта этих насыщенных большими событиями лет.

Характерно, что об успехе «Колокола» в среде чуждой и по существу враждебной его издателям Герцен пишет в ироническом тоне, начиная свой рассказ «великолепной сценой» беседы с «колонель рюс». Правда, Герцен в своем очерке полностью не раскрывает всей противоречивой природы успеха «Колокола». И. И. Кельсиев писал Герцену в сентябре 1863 г., что «если многие либеральничали и не прочь были почитать „Колокол”, то это только по непониманию дела и по какому-то суеверному преклонению перед вашим авторитетом» (ЛН, т. 62, стр. 230).

Тема «„Колокол” и Россия» во всей ее сложности и многопроблемности не была для Герцена темой из далекого «былого» и давно пережитых «дум». Она непосредственно смыкалась с теми вопросами и задачами революционной практики и теории, над решением которых Герцену и другим русским революционерам приходилось работать в это время. Поэтому о многих самых важных событиях в Лондоне и России, о некоторых сторонах организационной и идейной работы заграничного революционного центра и его связях с революционно-демократическим лагерем в России, о сношениях издателей «Колокола» со своими корреспондентами из различных общественных кругов Герцен не мог писать в своих мемуарах, которые именно в этой своей части особенно конспиративны. Он очень осторожно и скупо говорит о связи с представителями той революционной России, бесцензурным органом которой был «Колокол». Герцен не мог рассказать о тех серьезных, конспиративных свиданиях, которые, по словам В. И. Кельсиева, составляли тайну Герцена и Огарева (см. ЛН,т. 41–42, стр. 274), например, о встречах и беседах в июне 1859 г. в Лондоне с Чернышевским. В исторический подтекст этой главы входит вся совокупность материалов, связанных с вопросом о разработке и осуществлении идей создания революционной организации.

…чт'o скажешь у нас о Сухозанете ~ или вот об Адлерберге? – Разоблачительные материалы о Н. О. Сухозанете и В. Ф. Адлерберге систематически помещались на страницах «Колокола».

…я официально отказался ехать в Россию. – Об отказе Герцена в 1851 г. вернуться в Россию и принятии им швейцарского гражданства см. гл. XL «Былого и дум» (т. X наст. изд.).

…А. И. Сабуров… – В источнике, видимо, ошибочно: Я. И. Сабуров. Генерал-майор А. И. Сабуров был у Герцена в Ницце между июлем 1851 г. и январем 1852 г.; с ним Герцен передал письма для московских друзей (см. письмо Герцена к М. К. Рейхель от 20 февраля 1852 г.).

Проезжая тайком Францию в 1852, я в Париже встретил кой-кого из русских… – В августе 1852 г. на пути в Лондон Герцен без разрешения французских властей пробыл восемь дней в Париже, где встречался с М. К. Рейхель, А. В. и Е. К. Станкевичами, Н. А. Мельгуновым (см. письмо Герцена к М. К. Рейхель от 15 октября 1852 г.).

…«Ни звука русского, ни русского лица». – Слова из монолога Чацкого в комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» (действие III, явление 22).

О свидании с ним я рассказывал в другом месте. – О своей встрече с М. С. Щепкиным в Лондоне в сентябре 1853 г. Герцен писал в статье «Михаил Семенович Щепкин», опубликованной в К от 1 октября 1863 г. (см. т. XVII наст. изд.).

…Доктор В-ский. – Под этим псевдонимом из-за конспиративных соображений Герцен скрыл фамилию П. Л. Пикулина, который, уехав из России в начале июня 1855 г., до приезда в Лондон к Герцену некоторое время пробыл в Вене (отсюда – псевдоним Венский). Пикулин был связан с московскими друзьями Герцена и привез ему письмо от Т. Н. Грановского с припиской Н. X. Кетчера (см. ЛН,т. 62, стр. 102–104).

…«ныне отпущаеши» Симеона-богоприимца. – По евангельской легенде, Симеону, жителю Иерусалима, было предсказано, что он не умрет, пока не увидит Иисуса. После долгого ожидания, увидя его, он произнес: «ныне отпущаеши раба твоего, владыко, по глаголу твоему с миром…» (Евангелие от Луки, гл. II, 25–30).

Так умер Грановский… – О впечатлении, которое на Герцена произвело известие о смерти Т. Н. Грановского, см. в гл. XXIX «Былого и дум» (т. IX наст. изд.).

…в маленькой комнате «старого дома»… – Дом в Москве, принадлежавший отцу Герцена И. А. Яковлеву, в Б. Власьевском пер., в котором Герцен жил до 1830 г. и который позже был им описан в гл. IV «Былого и дум», а Н. П. Огаревым – в стихотворении «Старый дом».

Весной 1856 приехал Огарев, год спустя (1 июля 1857 г.) вышел первый лист «Колокола». – Роль Н. П. Огарева в создании «Колокола» Герцен неоднократно отмечал в письмах и печати. В черновом наброске письма неизвестному адресату Герцен писал после 1867 г.: «Ему-то <Огареву> принадлежит первая мысль о „Колоколе”» (ЛН,т. 61, стр. 270); см. также письмо Герцена к И. С. Тургеневу от 22 ноября 1862 г. и предисловие к сб. «Десятилетие Вольной русской типографии в Лондоне».