Он также решил поработать над харизмой и животным магнетизмом. Как актер, Стивен К. Маккуин обладал некоторым набором достоинств. Он определенно был одним из самых пунктуальных молодых британских актеров. Он был искусным мимом и умелым чтецом с листа. Он мог, если от этого зависела человеческая жизнь, станцевать степ, а в народном танце елизаветинских времен мало кто из мужчин мог с ним сравняться. Если, как ему часто говорили, актерство по сути являлось реагированием, тогда он реагировал как никто другой. Однако он был не до конца уверен в своих харизматических качествах, способности удерживать публику на чистом личностном магнетизме и в связи с этим довольно робко согласился на предложение Джоша поднатаскать его. Вместо того чтобы проводить дни с Норой в кино, Стивен теперь рано приходил в театр, пристегивал к поясу шпагу, вставал на сцену и репетировал сцены перед Джошем. Если это и выглядело как переход на сторону противника, он старался не думать об этом.

– Безумный, злой и опасный знакомый (криво улыбнуться). Вот как меня теперь называют в Англии – по крайней мере…

– СТОП! – прокричал Джош, развалившийся на кресле в одиннадцатом ряду, закинув ноги на спинку сиденья впереди. – Вернись к началу.

– Безумный, злой и опасный знакомый (криво улыбнуться). Вот как…

– Нет, еще раз.

– Безумный, злой…

– Заново!

Стивен вгляделся в зал:

– Могу я спросить почему?

– Извини, Стив, но я просто не верю тебе.

– Чему ты не веришь?

– Ничему. Ни слову не верю. – Джош глотнул из обязательной бутылочки с водой, наклонился вперед и положил голову на спинку переднего кресла. – Ты должен стать лордом Байроном, Стив. Ты должен быть великим любовником, бунтовщиком, воином. Люди думали, что Байрон – воплощенный дьявол; обычаи, брак, верность, – все это дерьмо ни черта для него не значило. Им двигали любовь, страсть и желание, а не здравый смысл. Этот парень спал со своей сестрой, черт бы его побрал!..

– Со сводной сестрой, с формальной точки зрения.

– Ничуть не легче, Стив.

– Так чему именно ты не веришь?

– Я просто не вижу безумного, злого и опасного, дружище. Я вижу разумного, доброго и заботливого, а кто, блин, захочет смотреть спектакль под названием «Разумный, добрый и заботливый»? – Вжившись в роль режиссера, Джош теперь встал и вынес свою бутылку воды в переднюю часть зала, бесцельно оглядываясь в поисках того, на что можно сесть верхом. – Проблема в том, что ты играешь отсюда, Стив, – он постучал пальцем по лбу, – от ума, от мозга. Ты слишком много думаешь. Даже в одиннадцатом ряду я вижу, как ты думаешь. – Он поставил бутылку на край сцены. – Знаешь, что ты на самом деле должен использовать?

Стивен подумал, уж не Силу ли использовать ему предложит Джош.

– Знаешь, откуда ты на самом деле должен начинать играть?

Обычно типовым ответом на этот вопрос было «от диафрагмы», но у Стивена брезжило ужасное подозрение насчет того, что будет дальше…

– Ты должен играть отсюда.

…и верно: Джош внезапно схватил себя между ног обеими руками и направил вздувшуюся под тканью шишку на Стивена, словно это было животное, которое он собирается выпустить в дикую природу.

– Отсюда, все понятно?

– Ладно, ладно, о’кей, – сказал Стивен некой точке на балконе.

– Отсюда, Стив! Отсюда, отсюда! Понял? – настаивал Джош, снова тряся принчиндалами для вящего понимания Стивена.

– Хорошо-хорошо, Джош, я понял.

– И отсюда тоже. – Он отнял одну руку от штанов и сильно ударил себя в грудь кулаком. – Отсюда и отсюда тоже.

– Понял. От сердца, так?

– Именно. От сердца. Член и сердце. Сделай это своим девизом.

– Ладно. Член и сердце?

– Член и сердце. – Джош с явной неохотой отпустил свой член, убрал руку с груди и запрыгнул на сцену. – Слушай, закрой-ка глаза!

– Закрыть глаза?

– Да, сделай это. – Он крепко сжал плечи Стивена. – Закрой глаза.

Неуверенный в том, доверяет ли он Джошу настолько, чтобы заниматься упражнениями на доверие, Стивен закрыл глаза и тут же снова их открыл.

Джош недовольно цыкнул.

– Смотри, я тоже закрою, – сказал он.

Оба закрыли глаза.

– Теперь подумай о ком-нибудь, на кого ты по-настоящему запал. Я не хочу знать, кто это, но хочу, чтобы ты мысленно вызвал образ этой женщины – ее лицо, тело и вообще, – словом, образ той, кого ты действительно желаешь – нет, больше чем просто желаешь, той, кого ты жаждешь, кого ты вожделеешь – кого ты жаждешь и вожделеешь больше всех в мире.

Стивен сделал это.

– Получилось?

– Получилось.

– Она здесь?

– Она здесь.