– Она врач, но не в больнице Паттерсона, – в голосе Симоны появились гневные нотки. – Насколько я знаю, она сельский врач.

– Я поговорю с ней, – пообещал он и обнял девушку.

– Джек, отвези меня домой, в Халфорд-Мэнор. Пожалуйста.

– С удовольствием, – воскликнул он и быстро завел мотор.

Всю дорогу они молчали. Симона снова была с ним, в безопасности. Она спаслась от нападения его бывшей подруги. Получалось, что он косвенно виновен во всех ее несчастьях последних дней. Фиона настолько ослеплена ревностью и не может представить на своем месте другую женщину? Но нехорошее предчувствие не давало Джеку покоя. Было ощущение, что проблемы Халфорд-Мэнора только начались.

Симона задрожала, когда в свете фар джипа она увидела силуэт старинного особняка. Девушка почувствовал, как удушливый страх начинает давить ей на грудь. Ей казалось, что вот-вот в темноте зажжется свет в замурованной комнате или раздастся призрачный голос Карен Макдоусон. Ни того, ни другого не произошло, но Симону это мало успокоило.

– Ну, вот мы и приехали, – весело сказал Джек.

– Да уж, – бесцветным голосом отозвалась Симона. Механическим движением она отстегнула ремень безопасности и открыла дверь. Холодный ночной воздух ворвался в салон и заставил ее поежиться. На ней все еще была лишь больничная пижама.

– Вперед, навстречу судьбе, – проговорил Джек, помогая ей вылезти из машины. Вместе они поднялись по широким ступеням к входной двери.

– Черт, а ключа-то у меня и нет, – вдруг спохватилась девушка. – Он вместе с личными вещами остался в больнице Паттерсона!

– Досадно, – проворчал Джек. Об этом он не подумал. У него, как у смотрителя Халфорд-Мэнора, были ключи, но он ими редко пользовался и никогда не возил с собой.

– Не беда, я сейчас привезу ключ, – сказал он и сбежал по ступеням к машине.

Обессиленная Симона прислонилась к двери. Она уже никуда не хотела ехать. Вдруг входная дверь скрипнула и приоткрылась. От неожиданности девушка потеряла равновесие и с размаху ввалилась в темную прихожую.

– Джек! – пронзительно закричала она.

Тот поспешил к ней и поднял на ноги.

– Джек! Это закончится когда-нибудь? Входная дверь была заперта, а из дома на веранду перед обрушением балкона я вышла через заднюю дверь, я хорошо помню.

Симона почувствовала, как у нее все внутри сжалось от страха.

– Тогда есть только одно объяснение, – резюмировал Джек. – Пока тебя не было, Халфорд-Мэнор посетили незваные гости.

– Грабители?

Джек пожал плечами:

– На входной двери нет никаких видимых следов взлома. Значит, кто-то попал в дом, открыв дверь своим ключом.

Симона зажгла торшер рядом с лестницей в холле и внимательно осмотрелась. Ничего не изменилось. Она подошла к портрету бывшей хозяйки дома и внимательно посмотрела ей в глаза. В них как будто теплилась жизнь.

– У кого еще может быть ключ от дома? – спросила писательница.

– У маклера, у тебя… и, конечно, у меня!

Симона содрогнулась, вспомнив беседу в магазине мистера Линкольна. Якобы Джек был таким ловеласом, который ни перед чем не остановится, чтобы заполучить девушку. Вдруг он был прав? И хуже того: вдруг Джек Равитт действительно причастен к смерти Карен Макдоусон? И безжалостно лишил жизни молодую женщину?

– Симона, – смущенно проговорил Джек. – Ты же не думаешь, что я…

– А что ты делал посреди ночи в Паттерсоне? – сухо спросила она и недоверчиво посмотрела на него. – Ты ведь ехал в больницу?

– Да, я не мог уснуть, меня мучила совесть из-за этого балкона. Я давно должен был его починить, все оттягивал этот момент. В итоге он обрушился именно на женщину, которую я люблю. Ведь ты могла погибнуть, если бы балка упала прямо на тебя. Даже боюсь представить…

– Подожди, – прервала его Симона и пристально посмотрела в глаза, – что ты только что сказал?

– О чем именно? – он непонимающе наморщил лоб.

– Ты что-то сказал, о женщине, которую любишь. Я не ослышалась?

Джек покраснел и стал нервно переминаться с ноги на ногу, словно провинившийся школьник.

– Да, – виновато произнес он. – Я это сказал.

– Так ты любишь меня, Джек Равитт? – радостно улыбнулась Симона.

Он кивнул и молча прижал ее к себе. Их губы слились в поцелуе, сначала осторожно и робко, затем весь мир вокруг них прекратил свое существование. И даже ревность призрака Карен не могла им помешать.

Джек был нежен, но настойчив. От поцелуев он довольно быстро перешел к более активным ласкам. Она попыталась остановить его, когда он начал снимать с нее пижаму, но объятья Джека были такими горячими, что она сдалась. Обнаженное тело Симоны вызвало у него восторг и такую волну желания, что у него задрожали руки.