– Господи, Анжелика! Я не могу бросаться из огня да в полымя! Поймите и вы меня! – воскликнул Егор.

Анжелику даже в жар бросило. Казалось, что бассейн от ее стараний сейчас закипит и превратится в джакузи. Она впервые так откровенно приставала, даже, прямо сказать, домогалась мужчины, а он ответил ей с холодком. И главное, это стало для Анжелики полной неожиданностью. Она-то была уверена, что дожала его. И вот, получила такой щелчок по носу, то есть по женскому самолюбию. Почему-то Анжелика сразу же представила насмешливые глаза Станислава. Они словно говорили ей:

«Ну что, съела? Думала, что красивая и молодая? Что можешь завлечь любого мужчину? Да ты только довести до ручки можешь любого, чтоб тебя убить захотели. И мне ты абсолютно не нравишься, я над тобой издеваюсь».

Анжелика вздрогнула, прогоняя это внезапное наваждение, и снова сконцентрировалась на Егоре. Нет, такого позора она не переживет. Костьми ляжет, но влюбит его в себя. Анжелика решила пустить в ход «тяжелую артиллерию», а именно завлечь Егора своим голосом. Обычно это действовало безотказно.

В течение дня они сталкивались почти на всех процедурах. Как уже было известно Анжелике, для этого постарался главный врач. Она вела себя очень целомудренно, на шею Егору не вешалась. Только обронила как бы ненароком:

– Сегодня после ужина в музыкальном салоне я буду музицировать и петь романсы, арии…

– Правда? – оживился Егор.

– Ну конечно! Зачем приглашать артистов, если я здесь? Я могу порадовать пациентов. Мне это не сложно. Чувствую я себя уже хорошо. Вы придете?

– Конечно, приду! – радостно закивал Егор.

«Ну все, попался… Против моего чарующего голоска ты не устоишь», – решила Анжелика и побежала к главному врачу договариваться о концерте.

Георгий Игоревич ее энтузиазм не поддержал.

– Как-то у нас не было такого, чтобы сами пациенты выступали.

– А теперь будет! В конце концов, у вас не каждый день лежат оперные певицы!

– Это правда, – вяло согласился Георгий, – но все равно надо подумать.

– Да чего думать! Мне это нужно для соблазнения Егора! – вспылила Анжелика. – Я ему уже пообещала концерт!

– А вот не надо никому ничего заранее обещать! Не надо командовать в моем отделении! – завелся Георгий Игоревич.

– Ах так! Тогда я скажу Станиславу Андреевичу, что вы препятствуете следствию! И если этот Егор еще кого-то убьет – вы будете виноваты! – не растерялась Анжелика.

Георгий Игоревич тут же смягчился.

– Ладно, ладно… Чего вы? Этот концерт обязателен?

– Конечно! Это будет моя лебединая верность! Тьфу! Песня!

– Слишком уж вы возбуждены, – задумчиво посмотрел на Анжелику психотерапевт. – Может, вам и правда успокоительного попить?

– Нет уж! Мне надо быть в форме! – возразила певица.

– На ужине объявлю о концерте, – вздохнул Георгий Игоревич.

– Спасибо! – чмокнула его в щеку Анжелика. – А чего вы такой грустный?

– Скорее озабоченный… Эта комиссия… Они снова сегодня придут. Я так и знал, что теперь они замучают проверками, – махнул рукой главврач.

– Комиссия? Надеюсь, на этот раз без меня обойдетесь? – спросила Анжелика.

– Вас они видеть не должны! Хватит уже! Теперь они сами хотят пообщаться с пациентами. Вот пусть и общаются! – Георгий Игоревич утер пот со лба. – Я надеюсь, до начала вашего концерта они уже уйдут.

Дальше день проходил как обычно. Анжелика была вынуждена общаться с Егором, а глазами все время искала Станислава Андреевича. Она увидела его на обеде, но следователь почему-то не обращал на нее никакого внимания. Анжелику это очень разозлило, и в своих стараниях приударить за Егором она чуть не перегнула палку, начав его кормить чуть ли не с ложечки.

Во время послеобеденного отдыха Анжелика столкнулась с Молотовым на улице. Он сидел на скамейке и курил, судя по окуркам, лежащим один к одному, словно пули, одну сигарету за другой.

– Вы здесь прямо как в санатории, – отметила она.

– Я на задании.

– Что-то я не вижу, чтобы вы были поблизости.

– А вам пока никакая опасность не угрожает, – хмуро ответил Станислав Андреевич.

– Сегодня вечером я окончательно его охмурю, а потом он должен увидеть нас целующимися, – заявила Анжелика безапелляционным тоном. – Егор поймет, что все бабы одинаковые, и придет ко мне ночью, чтобы придушить. Там мы его и возьмем!

– Вам бы романы писать, – усмехнулся Молотов.