Золотой жрец перебил ее ледяным:

— Или ты сейчас говоришь мне как я могу воспользоваться своей силой для поиска нужной мне девушки, или я усилю сияние света на сутки, мать!

«Она убьет его как только обретет силу, — внезапно понял демон. И он знает об этом. Знает отчетливо, не может не знать, как сильно Тьма ненавидит плод, сотворенный от насилия, и вероятно весь ритуал готовится для того, чтобы он, Таэлран, обрел силу своей богини-матери!».

И Тьма сдалась, бездарно демонстрируя, что она всего лишь глупая женщина. Глупая, жадная и трусливая женщина… Изменив позу, она нехотя сказала:

— Выдохни сгусток мрака и прикажи ему.

Несколько секунд Таэлран стоял не двигаясь и пристально глядя на мать, словно хотел удостовериться, что сказанное правда. Затем кивнул, расставил ноги шире и резко, согнувшись, выдохнул, словно больной, отхаркивающий из легких мокроту.

И в воздухе перед Золотым жрецом завис маленький клочок мрака…

Медленно, не сводя взгляда с результата своих действий, дроу выпрямился, затем хрипло приказал:

— Найди мою девочку, мою Найри.

Сгусток застыл, дыша словно живой, а затем растворяющимся под ярким светом облачком метнулся к переставшему дышать Тахиру… Но не долетел, растаял прежде, чем сумел обозначить место.

— Что за… — прошипел Золотой жрец. — Не работает!

И вот тогда Тьма продемонстрировала всю грань своего коварства:

— Здесь слишком светло, сын… Убери свет. Усмехнувшись, Таэлран произнес:

— Хорошо, мама

я изменю степень свечения.

Она улыбнулась, пытаясь за благодарной улыбкой скрыть кровожадный оскал, несчастный демон понял, что у него перестало биться сердце. Золотой жрец вскинул руку и приказал:

— Ярче!

И желтое солнце стало белым!

Тьма взвыла, метнувшись вглубь своего укрытия, и оттуда донеслось полное ярости и боли:

— Нет, нет, сынок, умоляю, нет… Но оставшийся безучастным к ее мольбам дроу, четко разделяя слова холодно произнес:

— Как пользоваться мраком? И не стоит повторно рассказывать мне о том, что я уже знаю. Сгустки тьмы я научился создавать еще в двенадцать лет. Мне нужна информация, мама. Четкая! Конкретная!

И воющая сгорающая заживо богиня заорала:

— Мрак, создай порождение мрака!

И свет перестал быть столь интенсивным. Таэлран вытянул руку, принялся внимательно изучать собственные когти и властно спросил:

— Как?

— Твоя кровь, — раздалось из домика.

Жрец кивнул, а затем когтем указательного пальца вспорол вену. Тягучая, черная кровь медленно потекла в раскрытую ладонь, извиваясь ручейком по запястью, словно живая… Но то, что она живая, стало ясно, едва собралось достаточно крови в ладони, достаточно для того, чтобы из озерца показались ручки, а следом и голова вынырнувшего монстрика, глядевшего на повелителя преданными алыми глазами.

— Зззабавно, — произнес Таэлран.

«Отбросы орков… — испуганно пробормотал Тахир, вжимаясь в стену».

— Мой повелитель, — проклокотал монстрик, повинуюсь воле твоей.

И как-то не сразу Золотой жрец понял, что кровь продолжает покидать его тело. Когда осознал, мгновенно накрыл рану рукой, и услышал разочарованный вздох монстра, который видимо, желал еще. И страшная догадка коснулась сознания Таэлрана.

— Мама, — позвал он, — покажись. Без палатина.

Но вместо того, чтобы исполнить его приказ, Тьма с горечью ответила:

— Ты изменился, сын.

— Как? — стряхивая монстра на песок, и стремительно перебинтовывая платком запястье, поинтересовался жрец.

Тишина, затем печальное:

— В тебе больше нет почтительности…

Таэлран тряхнул золотыми волосами и с усмешкой ответил:

— Неужели ты искренне верила, что я даже не догадываюсь о твоих планах, мать? Или мне изначально не было ясно, что ты пытаешься манипулировать мной?

Молчание в ответ, и демон догадывался, что Тьма сейчас просто бесится от осознания произошедшего.

— Я все знал, мама, — больше в голосе Золотого жреца не было ни насмешки, ни улыбки, только горечь.

И вновь Тьма промолчала.

— Должен признать, — Таэлран горько усмехнулся, — я сохранил сыновей. И то, что она сделала со мной, она сделала ради моих сводных братьев, а не ради себя. Истинная мать. Им повезло. Мне нет.

Из домика вдруг раздался лающий смех, а после насмешливое:

— Да что ты знаешь о матерях, эльфийский выродок! Да что ты можешь знать?! Ты, выросший в тепличных условиях подземелья дроу! А ты попробуй выжить во Мраке, мразь!