– Скажите, мамаша, – вкрадчиво, как бы между делом, поинтересовался Никитин, – а он вещей никаких не приносил?

– Да что ты, милок, – женщина замахала руками, – помилуй бог! Мы люди трудовые, честные, не какие-нибудь спекулянты.

– Ну а друзья его у вас бывали?

– Бывали, дружок его Игорь, значит, студент, и сослуживец его, Нефедыч.

– А вы не знаете, где этот Нефедыч живет или адрес его работы?

– Нет, милок, не знаю. Ты скажи, не томи меня, со Славой что случилось?

– Вам все расскажет ваш участковый.

В машине Данилов молчал, только на въезде в Москву сказал Никитину:

– Сейчас возьми людей и к Гаранину.

Данилова не было, он куда-то укатил, поэтому Сергей пошел к Серебровскому. Замначальника критически оглядел его и сказал:

– Костюмчик ничего, только вот галстук… – Серебровский открыл шкаф, достал красивый полосатый галстук. – Надевай. Натуральный шелк. Я его в сороковом из Риги привез. Вот теперь ты настоящий московский пижон. Да, вот еще проблема. С пустыми руками тебе идти неудобно. А на жалованье и на оперативные пять червонцев ничего ты, Белов, не купишь. Ладно. Главное – дело.

Серебровский открыл сейф, достал плитку шоколада «Золотой ярлык» и бутылку крымского портвейна.

– Вот теперь ты, Сережа, истинный кавалер. Оружие взял?

– Да, товарищ полковник, вальтер.

– Правильно, он небольшой и удобный.

В кабинете Белов нашел кусок белой бумаги, завернул шоколад и портвейн, нашел кусочек шпагата и завязал сверток. Конечно, здесь нужна ленточка, но ничего, по военному времени и так сойдет. На сейфе внезапно ожила черная тарелка репродуктора, и зажигательный женский голос поведал, что на полянке возле школы стали танки на привал. Белов так и вышел из здания МУРа, напевая привязчивую мелодию.

Он шел по Петровке медленно, не торопясь, чтобы не доставлять внешнего беспокойства ребятам из наружки, которые топали за ним.

Его задача заключалась в том, чтобы, когда он с объектом выйдет из дома, хлопнуть того по плечу, ну а дальше дело техники.

Весенний вечер медленно надвигался на город. И хотя было еще совсем светло, Сергей чувствовал его приближение. Потускнели блики в окнах домов, и все вокруг изменило свой цвет. Он стал более густым, синеватым.

На старой церквушке померкла облезлая маковка, гуще стали тени в проходных дворах. На смену девушкам, постовым милиционерам, вышли крепкие мужики с карабинами СВТ.

На углу Столешникова остановилась военная машина, из нее выпрыгивали офицеры с пистолетами и сержанты с карабинами. На рукавах гимнастерок повязки с надписью «Комендантский патруль». По трое они расходились по центральным улицам. Начиналась тяжелая ночная работа.

Но пока город, словно огромный корабль, плыл навстречу ночи. Напротив дома номер 8 стоял старенький «Опель-Р-4», которому давно уже приготовили место в Политехническом музее, но стараниями управленческого механика Володи Царькова он ходил лучше, чем любой ЗИС-101. Машина эта была закреплена за наружкой.

Ну вот и нужный дом. Белов еще раз оглядел переулок. Хорошее место. Подлинно московское. С каким удовольствием постоял бы Сергей рядом с комиссионкой, покурил бы, на народ посмотрел. Но надо было идти.

Дверь ему открыла хозяйка:

– Здравствуйте, Сережа.

– Здравствуйте. – Белов протянул сверток.

– А это что?

– Это вместо цветов.

– Пойдемте. – Головня, на ходу разворачивая сверток, повела Сергея в комнату.

За столом сидели красивый парень в военной форме с капитанскими погонами и яркая, хорошо одетая брюнетка.

– Знакомьтесь, – сказала хозяйка, – это мой друг Сергей. А это мои самые близкие люди: Глеб Катышев, он фронтовой кинооператор, и Нина, редактор со студии документальных фильмов.

Глеб пожал Сергею руку.

Наконец Головня развернула бумагу:

– Какая прелесть. Где вы это взяли, Сережа?

– Выпросил, Наташа, вымолил буквально в буфете нашего наркомата.

– А где вы работаете? – спросил Глеб.

– В наркомате госконтроля, я юрист.

Глеб посмотрел на две колодки на пиджаке Белова:

– Пришлось повоевать?

– Немного. В сорок первом.

– Но, видимо, неплохо, если «За отвагу» и «За боевые заслуги» получили, – усмехнулся Глеб.

«За боевые заслуги» Сергей получил в прошлом году после ликвидации банды «докторов». Но веселому капитану об этом знать было не обязательно.

– Меня контузило, а потом крупозное воспаление легких, вот и списали в тыл, – смущенно пояснил Белов.

По сей день, несмотря на то что служба его была не самой безопасной, Сергей мучительно переживал, что он не на фронте.