Скептик. Ну уж и дословно! Все же некоторые отличия имеются…

Знаток. Небольшие, совсем небольшие… Но я продолжаю. Положим, что Лаврентий или кто другой захотел бы сам написать о событиях, происшедших в XI–XII веках, то есть лет за 200–300 до него.

Утверждаю, что с работой этой он бы не справился, хотя и жил куда ближе к началу Руси, чем мы с вами.

Для того чтобы написать такую летопись в XIV столетии, надобно было иметь нынешнюю Императорскую библиотеку да еще несколько архивов, музеев, справочников, ученых трудов и тому подобное…

За окнами стало совсем темно. Влажная мгла поглотила пустынные улицы, бесконечную набережную.

— А что, господа, — сказал профессор-богослов, — не прибегнуть ли нам к обычаям древних, иногда прекращавших на время войну, чтобы предаться пирам и веселью, и лишь затем снова сражаться?

Но магистр, молодой и суровый, не поддался мирным увещеваниям…

— Кто знает, что мог и чего не мог ученый XIV века? Может, Лаврентий был историк не хуже нас, не слишком ли мы пренебрежительны к древним? В наш просвещенный век, конечно, мы склонны недооценивать предков…

Но знаток резко обрывает речь младшего:

— Предкам цену набавляем, а себя уж ни в грош не ставим! Ведь подумайте, век-то какой — де-вят-на-дца-тый! А мы всё наукам не верим. Напрасно… Напрасно! Мосье Леверье сидит в кабинете, вычисляет с кончика пера неизвестную планету и даже не удосуживается выйти на улицу, взять трубу и посмотреть на небо, потому что уж точно знает, где сия планета…

— А господин Шампольон, — подхватил скептик, — расшифровал письмена египетские. Чудеса, господа, чудеса! А отсюда следует, хотите вы сказать, что Нестор своего рода «икс» нашей древности и нам стыдно его не открыть. А может, икс-то воображаемый? И вместо икса летописанием занимался некий игрек?

Знаток. Выдумывать несуществующее — дело умов праздных и обремененных чрезмерным скепсисом, что, по справедливому мнению немецкого философа, есть паралич ума…

И, не давая противнику контратаковать, знаток продолжал:

— Господа! Восстановим, насколько возможно, жизненный путь великого Нестора. Тексты летописей и других Несторовых творений нам не нужны — все мы их знаем и помним. Удобнее начать с конца Несторового поприща. Год смерти мне и вам всем неведом. Но думаю, прежде 1116-го, ибо под этим годом уже стоит в летописи имя Сильвестра. Как бы то ни было, в 1110 году Нестор еще жил и писал. Кто же, как не печерский летописец, описал «огненный столп» 11 февраля 1110 года?

— Не только в 1110-м, но и в 1113-м Нестор еще был… — Это заметил богослов, только что вспоминавший про обычаи древних во время перемирия. — Ведь в начале «Повести временных лет» автор обещает довести повествование до смерти князя Святополка Киевского. А умер этот князь 25 апреля 1113-го…

— Следовательно, примерно в 1113 году Нестор завершил свой труд.

Но тут скептик возмутился:

— Все у вас складно. Отчего же, однако, в Лаврентьевской и многих других летописях после 1110 года — провал, обрыв повествования? Куда делись следующие годы? Почему после записи 1110 года сразу следуют Сильвестровы строки 1116 года?

Знаток. Но я ведь говорил, что тут, после 1110 года, самое темное место. Тут некая тайна, тайна окончания летописи. Какой-нибудь сильный ум в будущем это раскроет, а пока, признаюсь, не могу понять, куда вообще из Лаврентьевской летописи делись записи за целых пять лет, с 1111 до 1115 года?..

— Может быть, было так, — перебил магистр. — Когда-то эти записи были, да выпали и потерялись?

— Может быть! — захохотал скептик. — Вот и я говорю, все может быть, только, может, Нестор тут вовсе ни при чем, коли все может быть!

Ученые мужи зашумели, однако знаток поднялся и сухо заметил:

— Из-за мелочей сражаться не намерен. Говорю не таясь: одно знаю, а другого не ведаю, У меня просили Несторову биографию. Не любо — не слушайте…

— Слушаем!

— Отправимся вверх по течению Несторовой жизни. 1109-й, 1108-й, 1107-й, 1106-й… 1101-й. В летописи подробные записи, упоминается Киев, Печерский монастырь. Все это, конечно, наш Нестор писал.

Скептик. Интересно, как вы определите начало его труда?

Знаток. Да, вы нащупали еще одно слабое место. Я пока не в силах определить, когда Нестор начал… Подробные известия идут и под 1097-м, и под 1096-м, и под 1093-м.

Скептик. Продолжайте, продолжайте — и под 1074-м, а под 1061 годом даже число указано: 2 февраля пришли половцы. Сейчас вы скажете, что все это — Нестор, что он целых полвека писал — и в 1061-м и в 1113-м.

Знаток. Полвека писать Нестор вполне мог бы, коли прожил лет 70–75… Но я как раз сам думаю, что он трудился меньше чем полвека, а почему — сейчас объясню и для этого закрываю летопись и перехожу ко второму труду Нестора.