Холодный восточный ветер постоянно немилосердно бичует восточные окраины Азии, и большую часть года они коченеют под снегом и льдом, лишенные почти всякой растительности. Напротив того, западные окраины Америки ограждены от востока высокими горными хребтами, они открыты для умеряющих холод западных ветров и для более теплых морских течений.

Там климат более влажный, а вследствие этого и большая растительность; до самого морского прибрежья простираются там нередко прекрасные леса. Между востоком и западом там значительная разница, которая повторяется на каждом острове, на каждом полуострове из окружающих Северный полюс земель.

Все эти привлекательные слухи постепенно проникали из Камчатки в Москву и Петербург, где глубокомыслящий и все соображавший царь Петр Великий на все это обращал величайшее внимание и составлял предположение о снаряжении дальнейших плаваний на восток, для которых Камчатка должна была служить исходною точкою.

Этот великий государь давно уже постиг, какое значение должны иметь географические исследования, и неоднократно оказывал им свое мощное покровительство. Так, по его указанию были предприняты в 1710–1716 гг. несколько плаваний по группам Новосибирских островов.

Князь Матвей Петрович Гагарин, тогдашний генерал-губернатор Сибири, всегда в высшей степени сочувствовавший делу народного образования в России и вообще поощрявший всякое благородное и достойное предприятие, со своей стороны, всеми зависящими от него средствами оказывал свое содействие этим экспедициям.

После того как русские дошли до устьев Яны и Индигирки, распространился было слух с 1644 г., сперва через сведения, доставленные известным уже нам Стадухиным, будто перед устьями Яны к северу и на восток найден громадный, неведомый остров.

В начале восемнадцатого столетия были получены первые, более определенные вести — только не об одном, а о нескольких различных островах, окаймляющих, будто бы, северное прибрежье Сибири, в особенности против Святого Носа и устьев реки Колымы. Вследствие полученного в этом смысле донесения от казачьего старшины Пермякова якутский воевода Траурнихт снарядил две экспедиции, одну в Колымск, а другую к Яне.

Последняя выступила под начальством казака Вагина осенью 1711 г. к Усть-Янску, а в мае 1712 г. она пошла, в сопровождении Пермякова, на нартах через Святой Нос к северу. Дошли, действительно, до какого-то безлесного острова такой величины, что для того, чтобы окружить его, потребовалось от 9 до12 дней езды (без сомнения, первый из Ляховских островов). В виду был еще другой остров, но экспедиция должна была вернуться по недостатку съестных припасов.

Пермяков и три его товарища были убиты своими же людьми, воспротивившимися перенести лишения и затруднения дальнейшего путешествия. Колымская экспедиция не принесла никаких результатов, которые заслуживали бы быть упомянутыми, равно как и еще третья экспедиция, предпринятая в марте 1714 г. казаком Марковым с устья Яны, продолжавшаяся семь дней на санях.

Ничего нового они не открыли. В июле 1724 г. боярский сын Федот Амосов отправился на судне из Нижнеколымска, чтобы обследовать указанный Стадухиным большой остров, простирающийся будто бы от Яны до устья Индигирки и который был посещаем в ноябре 1720 г. промышленником Иваном Вилейном на нартах.

Но Амосов вскоре вернулся, теснимый плавучими льдами. В ноябре того года он действительно дошел на нартах до какого-то острова, но после краткого там пребывания вернулся по недостатку продовольственных запасов. То был, вероятно, уже прежде известный Медвежий остров [51] . Полагали, что остров, на котором был Иван Вилейн с устья Яны, и этот остров, открытый Амосовым, представляют собой одно одно и то же.

В промежуток этого времени царь Петр Великий посылал в 1720 г. данцигского ученого врача Даниила Готлиба Мессершмидта в сопровождении капитана Табберта (названного впоследствии фон Страленбергом) для исследования Сибири.

Путешествия этого естествоиспытателя продолжались до 1726 г., и путешественником были доставлены первые и важнейшие сведения и данные для определения математического и физического положения Сибири, равно как и сделаны весьма интересные и замечательные наблюдения о производительной силе людей и почве этого обширного края, до отдаленнейших его пределов на севере и северо-востоке.

В то же время царь заботился прежде всего об изыскании возможно лучших путей сообщения с дальней Камчаткой. По этим путям отправилось туда несколько «навигаторов» и «геодезистов», которые, впрочем, уже в 1721 г. вернулись опять в Якутск. По-видимому, эта экспедиция не имела еще целью Америку, а только Курильские острова, с которых они сделали подробную съемку — и составили им карту.

Наконец в 1724 г. царь повелел снарядить экспедицию, которая должна была отправиться к «Большой Восточной Земле», а именно определить, существует ли или нет связь между обеими частями света. Еще незадолго перед своею кончиной Петр сам составил инструкцию для этой экспедиции и дал своему адмиралу графу Федору Апраксину все необходимые указания.

Начальником этого предприятия, которое впоследствии было названо Первой Камчатской экспедицией, был назначен Витус Беринг [52] , ютландец родом, предприимчивый датский моряк, принятый царем в 1704 г. в русскую службу и отличавшийся своею неустрашимостью во время морских сражений со шведами. К Берингу были прикомандированы лейтенанты Мартын Шпангберг и Алексей Чириков и еще несколько русских корабельных строителей.