Он ушел, оставив уже окончательно проснувшуюся Мари в крайне тревожном состоянии. "Все оказывается очень серьезно", - размышляла она.
– "Ох, чует моя многострадальная задница, назревает большущий трындец".

Спустившись на кухню, Марисса в самом деле обнаружила там Костю, который только что успел налить себе кофе и удобно расположился за столом. Мари присела рядом, отобрав у него чашку.

– Костя, можешь объяснить мне, что происходит?
– без расшаркиваний и предисловий резко спросила она.

Тушкан вздохнул, встал и налил себе еще кофе, сел и вперился в нее настороженным взглядом.

– У Рена неприятности...

– Это я поняла. У него вечно неприятности. А подробнее?

– Подробнее у него спроси.

– Он не скажет.

Костя рассмеялся.

– А я что, по-твоему, находка для шпиона?

– Я не шпион, - разозлилась Мари.
– Я - гусыня, запертая в сарае. Интересуюсь, кто хочет свернуть мою шейку и сожрать на обед.

– Не парься. Нормалек все будет. Тайгер усилил охрану дома. Твоя задача: ровно на жопе сидеть и ни во что не лезть.

– Ага. Вот когда вы так говорите, мне сразу как-то не по себе становиться.

Мари не спалось. Она, присовокупив к джинсам и майке свитер, вышла на балкон. Облокотившись на перила, девушка с тоской обозревала окрестности. Смотреть было особо не на что. Все тот же высокий забор, аккуратная лужайка и домик охраны. Ни кустиков, ни скамеек, ни тебе клумбочек с цветочками. Аскетично и уныло.

Она и без того находилась в крайне угнетенном состоянии, была подавлена и печальна. Что вполне объяснимо. Для радости и веселья последнее время поводов как-то не обнаруживалось.

Вдруг девушка вздрогнула. Холодный пот струйкой потек по спине. У нее возникло острое ощущение непонятной, но страшной угрозы. Снаружи - глухая ночь. На улице распогодилось, и моросил противный мелкий дождь. Было довольно прохладно. Но озноб, охвативший ее, был вызван вовсе не холодом. Тревожное щемящее и такое уже знакомое чувство неминуемо приближающейся катастрофы проникало в каждую клеточку ее тела, поглощая все ее существо. Напряжение не отпускало весь день. Напрасно девушка отмахивалась от беспокоящих ее мыслей, думая, что сама себя накручивает: "Ну вот, вроде все как обычно. Собачки бегают. Тишина и покой". Охрана, как правило, делала обход раз в два часа по всему периметру участка, но так бесшумно, сливаясь с темнотой своей черной униформой, что Марисса их почти никогда не замечала. Из будки секьюрити вывалился человек. Он шатался, держась за горло. Даже с высоты второго этажа Мари услышала его хрип.

Вдоль забора двигались тени. Хлопки, предсмертное, жалобное поскуливание. Девушка похолодела. Пулей она метнулась в комнату, вытаскивая из сумочки телефон и глок, набивая карманы куртки патронами. Уже на ходу на лестнице она кричала в трубку:

– Рен, у нас тут фос мажор. Понятней? Твою блатхату штурмом берут. Ищю Костю.

Кости нигде не было. Ворвавшись в комнату Светланы, она обнаружила его там.

– Нашел время амурами заниматься, - бешено закричала она.
– Тут по наши души целый полк прибыл.

– Поясни.

"Ну что ж вы все такие непонятливые-то. Не перевелись еще тормоза на Руси", - злилась про себя Марисса. Тушкан, нисколько не смущаясь девушки, выпрыгнул голышом из постели и стал быстро одеваться, пока она рассказывала, что видела.

– Света, из комнаты не выходи. Запрись, выключи свет и сиди тихо. Тебя не тронут. Ты им не нужна, - распорядился он.

– Пошли, - схватив Мари за руку, Костя потащил ее в подвал.

Они вбежали в помещение для допросов с пристрастием. Тушкан отодвинул в сторону металлическую тумбу. Под ней оказался люк. Достав из кармана ключ и открывая замок, он пояснил удивленной Мариссе:

– Каждая приличная нора должна иметь два выхода, - и нырнул вниз.

– Давай, прыгай.

Мари осторожно заглянула в проем.

– Я тебя не вижу, - крикнула она Косте.
– Я ноги сломаю.

– Не бойся, прыгай. Я поймаю.

"Ну, если наврал", - Мари мысленно перекрестилась и сиганула вниз. Не наврал. Она упала прямо в объятия мужчины. Несколько мгновений он крепко прижимал ее к себе.

– Бежим. Быстро, - Костя потянул девушку за собой.

Он пошарил по стене. Раздался щелчок, и в узком тоннеле зажглась одна единственная лампочка, одиноко висящая где-то посередине. Но ее бледного света оказалось достаточно, чтобы видеть в какую сторону нужно двигаться.

Достигнув конца прохода, Тушкан набрал код на замке железной двери, и они попали в другой тоннель, потом еще в один, пока, наконец, не добрались до крохотного помещения, в стену которого была вбетонирована железная лестница, ведущая наверх.

– Я первый. Будешь подниматься, когда позову.

Мужчина скрылся в ночном небе, захлопнув за собой люк, ведущий наружу. Наступила тишина. Мариссе стало страшно одной в кромешной тьме и сырости. Стены подземелья давили.

– У меня вероятно клаустрофобия, - сказала она громко.