– Бедная девочка, - вслух произнес саг.

Блошка впервые за весь разговор взглянула на сага с интересом, и, проследив за его взглядом, выглянула из окна.

– Какое красивое у нее платье, - с восторгом прошептала она.
– Я знаю эту девочку. А почему она бедная?

– Она больна, - объяснил саг.
– Отец привез Малану, чтобы мы ее вылечили. С бедняжкой приключилась неизвестная хворь, господин Фосваж возил ее к знаменитым лекарям, но никто не смог помочь. Теперь он надеется только на помощь сагов.

– Нет, - вдруг с силой произнесла Блошка.

– Что нет?

– Она не больна.

В голосе сага зазвучал неприкрытый интерес:

– Как ты можешь знать? Девочка задыхается, плохо ест, худеет, почти не разговаривает. Все признаки болезни налицо. Мы будем молиться, чтобы изгнать болезнь и отпугнуть смерть.

– Не больна, - выговорила Блошка, просовывая в клетку тоненький пальчик.

Беспокойная птица (подарок сага с Восточных островов), не заметалась, как обычно, от резкого движения, а прошлась по жердочке к самым прутьям, наклонив золотистую головку и изучая гостью. Берф потер бородку.

Господин Фосваж вернулся во двор, подхватил безвольную ладошку дочери и повел ее к зеленым клумбам, где в тени ив тек ручеек, и среди роз и цветущего кустарника в выложенном камнями небольшом углублении жили маленькие оранжевые рыбки.

– Пойдем, - саг поманил Блошку рукой, не совсем уверенный, что поступает правильно.

Девочка послушно последовала за ним. Саг размышлял, пока они шагали по дорожкам. Странность внучки травоведа поставила его в тупик. Поначалу он думал, что при подобном грубом и нечутком воспитании, как это часто бывает, Домом* девочки завладел кусочек тьмы, и какая-нибудь нечисть толкает ее на жестокие проделки. Но чем дальше он вглядывался в это безмятежное личико и искренние глаза, тем яснее понимал, что девочка не одержима. Сага охватывал трепет, когда он думал, что догадывается, что могло побудить ее совершать странные, с точки зрения окружающих, ненормальные, поступки.

– У девочки нет мамы, - сказал саг Блошке по дороге.

– Я знаю, - серьезно кивнула та.
– Она умерла.

– Да, - саг помолчал.
– Я знал когда-то госпожу Палину Лоир. Она была чудесной женщиной, простой, но очаровательной оратой, родом из тех же мест, что и я. Господин Фосваж взял ее в жены, но им пришлось жить очень замкнуто, потому как общество не приняло этот неравный брак. Узнав, что я еду на восток, Фосваж переехал сюда сам, подальше от слухов.

Саг вдруг понял, что говорит с восьмилетней девочкой как с равной, а та внимательно и понимающе его слушает. Они подошли к отцу и дочери, Блошка положила свою ладошку на плечо Маланы, и та вдруг затряслась и заплакала. Господин Фосваж, извинившись, взял дочь на руки и, отойдя на посыпанную песком дорожку, принялся ходить взад-вперед, убаюкивая малышку. Блошка и саг присели на скамью в тени деревьев.

– Видишь теперь, она не болеет, - снисходительно произнесла Блошка.

– Вижу, - ответил саг.
– Это называется пленс*. Не боишься?

– Нет, - Блошка помотала головой.
– Я только пауков боюсь. Больших.

Блошка показала пальчиками, каких.

– Пленсы тоже как пауки, - сказал Берф.
– Только настоящие пауки хоть мух ловят, а от этих пользы в Доме никакой. Только силы у человека сосут, да Дом рушат. Садятся на потоки силы и сосут, а человеку, чтоб не жаловался, подкидывают умения всякие, видения, мысли. А у детей в материнской утробе могут все здоровье забрать. И рождается такой ребенок или никчемышем*, или калекой. Вот только у Маланы пленс не с рождения, недавно он к ней пришел. Испугалась чего-то, в беспамятство впадала, или грех какой на их семье, вот и подхватила...паразита.

– Нет.

– Что нет? Не боишься пленсов?

Девочка уже сидела у прудика с рыбками спиной к собеседнику. Саг Берф никак не мог понять, в какой момент общения девочка начинала замыкаться, напрочь теряя интерес к собеседнику. Вот она смотрит в упор умными черными глазками в обрамлении пушистых ресниц, а вот уже отрешенно почесывает болячку на ноге или ковыряется в носу, и со стороны - чистый никчемыш.

– Нет.

– Что?

– Просто.

– Опять просто?

Блошка молчала.

Саг, кряхтя, полуприсел рядом с прудиком, ласково заглянул девочке в глаза.

– Я знаю, что ты об этом ни с кем не говоришь, но мне - можно. Я саг, я тоже чувствую мертвых, их неупокоенные души, я могу освобождать Дома людей от их присутствия. Расскажи мне, что чувствуешь ты. Поверь, мы можем помочь маленькой Малане.

– Как?

– Проведем обряд и выгоним пленса.

– Как?

– Призовем стихии. Его может поглотить огонь или земля, или воду, выдуть ветер. Так или иначе, тварь отправится в ад. И Малана будет здорова и весела, как прежде.

– Нет!
– девочка резко развернулась к старику и схватила его за руки, так что от неожиданности он упал на колени и чуть было не свалился в прудик.
– Нельзя!

– Что ты, маленькая, - растерянно забормотал саг, мягко сжимая крохотные пальчики в своих ладонях, решив, что девочку испугалась за свою ровесницу, - мы не сделаем больно Малане, это всего лишь стихии, такой обряд: свет солнца, течение вод ...

– Нельзя!
– Блошка умоляюще смотрела на сага, в глазах ее стояли слезы.
– Нельзя в ад...она же...нельзя...