Никто не глядел на нас, не пытался заговорить, не ободрял и не препятствовал нам. Мы были просто очередной парочкой, нашедшей общий язык, готовой вступить во внебрачную связь и быть довольной этим.

Машиной я не располагала, потому мы поймали ночной флаер. В стеклянной тыкве с нами были и другие люди: грустные рабочие, направляющиеся на каторжную работу, за сохранение которой приходится бороться; усталые девчонки, промышляющие проституцией. Кто-то забормотал позади нас:

— Видишь его? Это один из актеров из виспо. Зачем ему понадобилось лететь флаером? Трущобы посещает с благотворительностью. Ублюдок.

Сильвер обнял меня рукой, и никак не прореагировал. И никто не собирался затевать драку.

(Интересно, что бы он делал, если бы они все-таки ее затеяли? Материализовал из руки оружие и пригрозил им? Как далеко распространяется эта рабская автономия? До какой черты в отношении защиты может он, или любой из них, дойти?)

Само собой, теперь все было не так как с Джейн двенадцатью годами ранее. Он уже не мог пойти куда-то как смертный. Такого больше не разрешали.

К моменту, как мы добрались до квартиры на Вест Ларч, уже почти рассвело. Горы в отдалении проявлялись из темноты.

Что я чувствовала? Бестелесность. Будто меня там не было.

Как могла я быть там? Это сон.

Ключ, который мне дали, не срабатывал. Дверь не была ни электронная, ни с чипом; очевидно, кто-то запер ее на засов после двух ночи. Все опоздавшие обречены куковать на веранде.

Но он накрыл замок ладонью, затем провел по краю двери, и изнутри послышалось приглушенное скольжение: замок открыт, распоры возвращаются в свои гнезда.

Таким образом, его нельзя было выставить за дверь. Или, вероятно, любого из них. Я спросила:

— Разве это легально?

— Нет. Мы имеем право использовать кодовые ключи только чтобы помочь человеческому спутнику.

— А если предположить, что человеческим спутником может оказаться вор или убийца?

Он покачал головой:

— Никто подобный не сможет нами воспользоваться. Все клиенты тщательно проверяются.

Мы вошли в тусклое, предрассветное здание. Он тихо поднимался по лестнице позади меня. Четыре пролета. Он мог бы, подумала я, в равной степени бесшумно взбежать вверх по всем четырем на скорости в тысячу километров в час.

Мы поднялись в мою квартиру. Пока я разбиралась с временной слепотой, он оглядывал все вокруг, как обыкновенный посетитель.

— Тебя здесь недавно.

— Откуда ты знаешь? — Мне было только лишь любопытно, он не удивил меня.

— В этой комнате нет твоего запаха, — ответил он.

Джейн:

И я услышала свой оборонительный ответ:

— Ты хочешь сказать, что человеческие привычки воняют человеком?

И Сильвер-ставший-Верлисом сказал:

— Иногда. Но я имел в виду не это. У тебя свой уникальный, личный парфюм. Ты, Лорен, хорошо пахнешь. Молодо, свежо и привлекательно. Эта комната пахла бы так же, если бы ты провела в ней больше 48 часов.

— А если бы я много курила?

— Тогда она пахла бы тобой и множеством сигарин.

Я стояла у окна, разглядывая моего гостя. Казалось, он никуда не торопился; сколько времени отводилось на этот тест плоти?

— У меня достаточно большой опыт, — проговорила я. Тоже оборона?

— Да, Лорен… Я снова произношу твое имя; ты не против? Спасибо. Видишь ли, они просматривали всю публику в садах в поисках подходящего кандидата. Затем они активировали, в каждом случае, быстрое сканирование. Ты знаешь, что такое делают?

— Я думала, это запрещено всем, кроме полиции, военных и госпиталей.

— Конечно. МЕТА входит в члены первых двух, так как ее спонсирует Сенат. Однако, уверяю тебя, по закону они обязаны уничтожить все просканированные данные в тот же момент, как просмотрят их.

— И что там говорилось?

— Они мне не сказали. Секунду.

Я наблюдала за ним: он не размышлял, хотя так оно выглядело. Он прогонял какие-то компьютеризированные результаты через свой внутренний монитор-сознание.

— Если ты можешь перечитать данные, — сказала я, — то они не были уничтожены, не так ли?

— Были, — отрицал он, — но я все еще могу их прочесть.

— Как?

— От машины к машине, Лорен. Все просто.

— Что там сказано? — снова потребовала я.

— Приблизительный возраст — семнадцать. Здоровая и умеренно вскормленая. Недевственна и сексуально активна. Нет признаков болезней, абортов или беременностей. Пара других комментариев. И те в большей мере технические, нежели физиологические.