– В ножичек, – прокомментировал я, чувствуя, что идея с горшком меня тоже интересует, – этим ножечком и зарезался… по официальной версии.

– Ну что ж, теперь не писать, что ли? – без видимой взаимосвязи молвила Татьяна.

Светка согласно закивала головой, да и я, не куривший уже (у Олега в машине не курят, да и все были некурящие. Хорошо, что хоть пьющие) несколько часов, выразился в том смысле, что к народу надо прислушиваться во избежание бунтов и разных там тычек. Оправиться удалось только у того самого Т-образного перекрестка в полнейшей темноте, но на дурманяще свежем воздухе. Я даже закурил больше по привычке, чтобы лекгие не испытывали никотиновой декомпрессии. Дальше мы подали рукой и недалече после Белозерова въехали наконец-то на «Мышкино подворье».

Я сознательно пропускаю первый вечер в местном ресторане, где все было здорово – от коктейлей «СУ-27» до водки «Родимая», которыми Олег снимал стресс после дороги и в чем я ему солидарно помогал. За соседним столом сидела ростовая кукла – Емеля с румяным лицом и в лаптях и сурово, как непьющие смотрят на вольно выпивающих, смотрел на нашу компанию. Так или иначе, на нас это не действовало, но закрылся даже бар, и мы, смыв с души Иудино, отправились в объятия Морфея.

Воздух там такой, ребята, что выйдешь на крыльцо утром – и как в речку прыгнул. Вдоволь потянувшись и надышавшись, я стал будить остальных.

– Рыбалка есть рыбалка, хорош дрыхнуть! – Я постучался в соседнее окно.

Оказалось, все уже ушли на завтрак, о чем гласила записка на двери, которую я поначалу не заметил. Перед рыбалкой никогда не мешает подкрепиться, и через минуту я присоединился к честной компании, включая хмурого Емелю, сидевшего за соседним столом.

– Вот такой вопрос, – зашел в лоб Олег, поднимая рюмаху, – мы когда будем рыбачить? До шашлыка или после?

– Вообще не вопрос. – Четыре рюмки сошлись в сладком перезвоне. – Девочкам зажигаем мангал и в путину. Они пока жарят, хотя, конечно, мясо – дело мужское, но ввиду, так сказать, линии партии мы добываем рыбу, которую тоже жарим после мяса на не остывших углях страсти.

– Эко завернул, – уважительно сказала Татьяна, подливая мне следующую порцию.

Не выпив и полштофа, дисциплина – моё второе имя, мы отправились на берег, в мангальную зону. На лодочной станции никого не было, но после звонка в администрацию с мобильника Олега к нам подошел молодой человек блондинистого цвета. Оказалось, его тоже звали Дима.

– Это судьба, – осмыслил я происходящее и попросил лодку и снасти в десятиминутной готовности, а заодно топор и газету.

Дима с сомнением посмотрел на наш стол, уставленный батареей «Родимой», но пообещал все наладить. Топор, правда, оказался с «плавающим» лезвием, то есть соскальзывал с топорища, газета – прошлогодним таблоидом, но мастерство не пропьешь, и я взялся за дело. Настрогав лучин (дрова принесли к мангалу без щепы и бумаги – разжигай, как хочешь, на ветру) – я никогда не опускаюсь до бензина или всяких воспламеняющихся жидкостей для разжига – и выложив дровишки колодцем вперемешку со страницами, откуда на меня прощально глядели какие-то полуобнаженные эстрадные шлю… в смысле – звезды, я попросил всех наполнить бокалы.

– Самое сладкое в жизни – проводить ее в компании интересных и близких тебе людей! Этот огонь да слижет своим красным языком все неприятности прошлого! – с этим полуязыческим тостом я поджег дровишки с одной спички – как учили в разведке.

– За нас и за спецназ!

– За Волгу!

– Чтобы все!

Перезвона не получилось – стаканчики были пласмассовые, но удоволинка прошла. Не откладывая дела в долгий ящик, мы с Олегом взяли снасти, бутылку и отправились к указанной лодке. Не успели мы пройти и двадцати шагов, как нам навстречу вышли двое мужиков с удочками. Кроме снастей, в руках у них ничего не было.

– Что, не клюет? – хором спросили мы с Олегом.

– Какое там, – махнул рукой один, – зябко, качает, ни одна сука не клюет… С утра вон рыбалим, ни х…я. Окоченели аж, вы, мужики, особо время не теряйте, лучше вон… – Рыбак кивнул на водку. – Делом займитесь.

Угостив мужиков из горла, мы последовали их совету и повернули назад. Девчонки встретили нас дружным смехом.

– Сильно нарыбачили!

– Я так и знала, – покачала головой Светка, – у них любая рыбалка кончается на первой бутылке.

– Не надо грязи. – Олег поднял руку с бутылкой. – Мы за пару глотков купили стратегическую информацию – рыба сейчас спит. И вообще вы что, нам не рады?

– Рады, рады, – заверили девушки, – тем более мангал затухает.

– Так за ним следить надо, – вразумил я дилетанток, подняв с земли какой-то металлический прут, служивший здесь кочергой.

Огонь весело вспыхнул, мы весело выпили, и я решил заменить рыбалку купанием. Быстро раздевшись догола, я с разбегу влетел в Волгу. Ох, это было бодряще, скажу я вам. Хмель ушел куда-то внутрь, его место заняла энергия лучшей реки в мире. И почему я родился на брегах Невы, а не Волги? Впрочем, где родился, там и сгодился, но не зря в народе Волгу называют «нашей красавицей», а Неву никак не называют. Она, конечно, тоже красавица, но надменная, со свинцовым взглядом в синих зрачках, а Волга… Волга… красивая гостеприимная хозяйка с теплыми светлыми глазами. Обретя состояние полного равновесия, я, ако Апполлон, вышел из пучины. Девчонки тут же налили мне с холода стаканчик и начали вытирать невесть откуда взявшимся полотенцем. Поскольку я закрывался одной рукой, а второй держал стакан, то, естественно, когда кто-то из барышень перестарался и толкнул меня на мангал, среагировал поздно – в десяти сантиметрах от «нижнего друга» зашипело мясо, уже мое, и пошел дым с запахом паленой кожи.