Шрифт:
…У Люси начались преждевременные роды. Она лежала мокрая на голой земле, нечего было даже подстелить. Аделина дала ей найденную в развалинах палочку и велела стиснуть зубами.
– Тужься, ну давай, еще! – командовала Аделина.
Люси рычала как раненый зверь. Наконец, она совсем ослабла.
– Тужься, я вижу головку ребенка!
Люси напряглась из последних сил – Аделина приняла ребенка. Родился мальчик, но, к сожалению, мертвым.
– Почему я не слышу детский крик? Что с моим ребенком? – волновалась Люси.
– Люси, он родился мертвым. Извини, но я ничего не могла сделать… Такой холод и сырость убьют кого угодно…
Аньез оторвала кусок от своей нижней юбки и завернула мертвого младенца. Люси, потеряв много крови, совершенно обессилила. По ее лицу вперемешку с грязью и дождем текли слезы.
– Потон, ведь ты не бросишь его… – наконец, вымолвила Люси.
– Мы его похороним, как положено… – заверил он.
Глава 6
Могилу для младенца вызвался вырыть Шарль. Он извлек кинжал из голенища сапога. Проверить сапоги германцы не догадались. Выбрав место посредине развалин, он вонзил кинжал в землю. Сняв верхний слой земли с дерном, Шарль решить вырыть небольшую ямку – много ли надо младенцу. Вдруг кинжал наткнулся на что-то твердое. Шарль решил, что это камень и вонзил лезвие чуть левее. Опять клинок попал во что-то твердое… Тогда Шарль немного отступил от этого места и вновь вонзил кинжал в землю. Как ни странно, но клинок кинжала постоянно попадал в нечто, и это был явно не камень.
Рядом стояла Аньез, держа младенца. Она позвала:
– Ла Гир, помоги барону.
– Что случилось, барон? – поинтересовался Ла Гир.
– Граф! Там явно что-то есть… Прошу вас помогите мне снять верхний слой земли… – попросил Шарль.
Ла Гир начал руками отгребать землю, которую Шарль ловко поддевал кинжалом. Через некоторое время показалась надгробная плита. Ла Гир и Кастельмар переглянулись, действуя все быстрее. Наконец, они очистили ее полностью.
Их взорам предстало надгробие. На старом, выщербленном временем камне, было высечено имя почившего.
– Здесь похоронен в 6612[39] году доблестный рыцарь Танкред, защитник Иерусалимского королевства, – прочитал Шарль едва различимую надпись на надгробном камне.
– Простите мое невежество, барон, а кто такой Танкред? – поинтересовался Ла Гир.
– Если мне не изменяет память, он – племянник Боэмунда Тарентского, короля Иерусалима, героя первого крестового похода. Танкреда называли идеальным рыцарем. Существовала легенда, он якобы один с оруженосцем противостоял семидесяти сарацинам и остался жив. Я что-то читал по этому поводу еще в замке Кастельмар. От отца осталось много книг, особенно о крестовых походах. Танкред хотел умереть на родине в Нормандии, но видимо, судьба распорядилась по-иному…
– Барон, возможно, вы хорошо помните историю крестовых походов. Может быть, в ней сказано, какой нам прок от этой плиты? – разочаровано поинтересовался Ла Гир.
Шарль задумался.
– Полагаю, прок будет. Сделайте одолжение, помогите мне сдвинуть плиту, Ла Гир. Танкред был очень богат, возможно, мы найдем в захоронении что-нибудь ценное. Знаете, как бывает, gutta fortunae adjuvat[40].
Шарль разрыхлил кинжалом землю по периметру плиты и попытался ее сдвинуть при помощи Ла Гира. Плита поддалась с трудом, под ней разверзлась черная пустота. Шарля и Ла Гира обдало застоявшимся запахом плесени.
В этот момент дождь закончился, из-за туч выглянуло солнце, его лучи проникли сквозь развалины и осветили захоронение.
Наемники с удивлением увидели останки Танкреда, облаченные в рыцарские доспехи, сильно пострадавшие от времени.
– Дьявол! Как я и предполагал, одно гнилье! – разочаровался Ла Гир.
– Подождите, граф, рано отчаиваться. Следует осмотреть могилу повнимательней, – Шарль спрыгнул в склеп и исчез в полумраке. Послышался металлический скрежет. Аньез по-прежнему стояла, держа мертвого ребенка. Женщину невольно охватила дрожь. Ла Гир на всякий случай осенил себя крестным знамением.
Наконец, появилась рука Шарля, крепко сжимавшая полуистлевшие ножны меча. Барона подхватил Ла Гир – тот вылез из склепа целым и невредимым.
– Ну, что там? – почти одновременно спросили Аньез и Ла Гир, сгорая от любопытства.
Шарль извлек из кармана старинный хорошо сохранившийся перстень со вставкой из темно-синего сапфира и с гордость надел свою находку на средний палец правой руки.
– Великолепно! В самый раз! – Шарль потер камень о кожаную куртку, и тот предстал во всем своем великолепии. Ла Гир чуть не лишился дара речи.
– Ну, вы Кастельмар, везунчик! Удивительно! Такой перстень отхватили! Эй, скорее все сюда!
На зов Ла Гира прибежали Аделина и Ксентрэй.
– Что еще произошло?
– Смотрите, что Кастельмар нашел в склепе! – возбужденно крикнул Ла Гир.
Шарль с гордостью показал правую руку, украшенную перстнем.
– Потрясающе! Какой камень! Потянет, примерно, на двести золотых салю, не меньше, – воскликнул Ксентрэй, на мгновение забыв, насколько плохо де Флоку. Аделина мельком взглянула на перстень.