Сконци, предаваясь раздумьям, не заметил, как въехал на мост и оказался подле надвратной башни Экхарда. Из башни показалась голова стражника:

– Пароль!

– Возмездие, – последовал ответ Сконци.

Ворота открылись, и иезуит проследовал в крепость. Далее его ждала вторая линия укреплений с воротами. Из надвратной башни, размером поменьше, появилась голова очередного стражника с таким же точно вопросом:

– Пароль?

– Бургундия! – отчеканил Сконци.

Вторые ворота открылись, и он въехал в сердце цитадели. К нему тут же подошли двое часовых с лаконичным вопросом:

– К кому? По какому делу?

– К капитану де Кастельмару с посланием от маршала де Вержи.

– Следуйте за мной в комендантскую… – вызвался один из часовых.

Вскоре в комендантскую вошел де Кастельмар и чуть не упал от удивления. Он прекрасно помнил Валери Сконци и подозревал, что именно ему обязан своим стремительным продвижением по службе. Все эти годы, от барона никто ничего не требовал, Сконци потерялся из виду и постепенно подозрения канули в Лету. Сейчас де Кастельмар отчетливо понимал: визит бывшего вербовщика не случаен.

– Капитан! Удивление ваше столь велико, что вы не рады меня видеть? – Валери попытался придать своему голосу дружелюбный радушный тон.

Де Кастельмара, такой тон визитера сразу же насторожил.

– Да нет… я, безусловно, рад… Но, право, я несколько смущен, мы не виделись столько лет и вдруг вы решили меня навестить. Я, честно говоря, не ожидал подобного проявления повышенного внимания с вашей стороны.

– Сейчас, вы удивитесь еще больше, дорогой барон, прочитав это письмо.

Сконци извлек письмо из кожаной походной сумки и протянул капитану. Кастельмар сразу же по виду определил печать маршала де Вержи. Он надломил сургуч и вскрыл письмо:

«Капитан де Кастельмар!

Прошу Вас оказывать всяческое содействие моему другу Валери Сконци. С момента получения письма, я обязываю Вас выполнять все указания выше названного человека и хранить их в тайне.

Антуан де Вержи граф де Даммартен»

– Ну что ж, если таков приказ главнокомандующего, я готов помогать вам. Вопрос, в чем заключается моя помощь?

– Дело весьма деликатного свойства и государственной важности. Обещайте все услышанное от меня хранить в тайне, – сказал Сконци почти шепотом.

– Конечно, сударь, слово дворянина!

– Вот и славно. Мы можем поговорить с вами наедине в тихом месте? – поинтересовался Сконци.

– Да, следуйте за мной, прошу вас в мою комнату. Она хоть и похожа на келью монаха по размерам и обстановке, зато точно будет тихо и без лишних ушей. Идемте!

Капитан и иезуит уединились.

– Итак, вы охраняете плененную вами Деву-Жанну. Надо отдать должное вашим боевым заслугам. Англичане только и мечтают, чтобы Дева оказалась у них в руках.

Капитан насторожился, разговор принимал неожиданный оборот. Сконци продолжал:

– Скажите, капитан де Кастельмар, а что вам известно о сей Деве?

– Да, собственно то, что знают все! Дева из селения Домреми, отправилась в Шинон, потому, как возомнила себя освободительницей Франции и святой из пророчества Мерлина. Конечно, надо отдать ей должное, сия крестьянка не лишена способностей, смогла сплотить французов и повести за собой. О ее подвигах в Орлеане, Труа, Осер, Реймсе всем известно.

– По всему вижу, капитан, вы скептически относитесь к Жанне из Домреми. – Заключил Сконци.

– Честно, говоря, да. Ну, не может простая неграмотная крестьянка совершить столько дел! Впечатление такое, что о ней больше рассказывают, нежели есть на самом деле! Либо она вовсе не та, за кого себя выдает.

– Вы удивительно прозорливы, дорогой барон. Еще тогда, в Невере, когда я увидел вас впервые, понял, что предо мной – умный человек. Я хорошо разбираюсь в людях, поверьте, служба обязывает.

– Прозорлив, в чем? – барон насторожился.

– Да, в том, дорогой мой, что Дева-Жанна, которую вы пленили, никакая не крестьянка, – Сконци впился в барона своими черными, проникающими в глубь сознания, глазами.

Кастельмар было открыл рот, чтобы высказаться, но не смог, настолько сильным было потрясение. Наконец, он пришел в себя:

– Я чувствовал это… Еще после взятия Труа я заподозрил, что эта Дева не та, за кого себя выдает.

– И что же вас насторожило?

– Припоминаю, когда нас разоружали, я преподнес ей свой меч. Он очень старинный, принадлежал еще королю Челобелгу Каролингу… с надписью на латыни. Дева так увлеклась мечом, что, забывшись, прочла латинскую надпись вслух. Тогда я понял – никакая она не крестьянка! А как она держится в седле, а говорит! Помилуйте, откуда же такие крестьянки могут взяться?