Над вторым замком — захудалым и неопрятным, с тремя башнями и высокой стеной — развевался зелено-черный штандарт кантона Вальзе. Какой род владел этими землями, я не помнил, но, судя по тому, что крепость давно требовала ремонта, — не слишком богатый и великий. Впрочем, какой доход можно было иметь с Битцинена? Много на местном сыре не заработаешь, а текстильная фабрика, которую начали строить еще года три назад, до сих пор не завершена.

Город был тихий, провинциальный до мозга костей и настолько ленивый, что мне оставалось лишь удивляться, что всего лишь в восьми милях отсюда, за лесом, проживали старги.

Брат Курвус во время нашего пути был немногословен, вопросов не задавал и думал о чем-то своем. Только в городе он несколько оживился и предложил мне остановиться там же, где он. Я не видел ничего плохого в его компании и согласился.

Пугало ожидало меня под козырьком аптеки, очищая серп от крови и поглядывая на горожанок с плохо скрываемым плотоядным обожанием. Слава богу, оно избавилось от своего боевого трофея, башки старги, но, зная его, не удивлюсь, если оно подкинуло эту гнусность кому-нибудь в комнату или вообще в церковь. Страшилу ужасно веселила суета и паника среди людей, которая иногда возникала по любому незначительному (по мнению Пугала) поводу.

Каликвец попросил меня подождать и на несколько минут скрылся в почтовом отделении курьерской службы Лавендуззского союза, выполняя приказ старого монаха.

— А теперь домой, — улыбнулся брат Курвус, выйдя на улицу.

К моему удивлению, остановился он не на постоялом дворе, а в большом, светлом, двухэтажном здании в самом центре Битцинена. Здесь было отлично, лишь вид из окна на городскую площадь портил все впечатление — никто не потрудился снять висельника с шубеницы. Пугало тут же направилось к покойнику, дабы изучить его с близкого расстояния.

— Этот дом находится на содержании моего ордена. Такие есть во многих городах, — сказал брат Курвус, приглашая меня войти первым. — Вы можете быть нашим гостем, страж.

— Благодарю. — Я не стал отказываться. — Я не доставлю неудобств.

Он кивнул женщине, вышедшей нас встречать:

— Братья Феломиченцо и Пульо задержатся.

Пугало, сегодня донельзя вездесущее, уже восседало в кресле, рядом со старым комодом, накрытым сверху белой салфеткой. Но я не стал заострять на нем внимания и повернулся к монаху:

— Мне так и не представилась возможность поблагодарить вас за спасение.

— Сочтемся, — ухмыльнулся тот, указывая на стул. — Мы там оказались только благодаря мастеру Титко.

— Кто он? — спросил я, уже зная ответ.

Когда мы уезжали, я, наконец, встретился взглядом с этим человеком, и шрам, оставшийся от окулла, обожгло холодом.

— Мелкая нечисть, — не стал врать монах.

— Для чего вы с ним связались?

Курвус вздохнул:

— Серьезная необходимость заставляет использовать даже таких существ. Верховный инквизитор дал мне разрешение. Но была бы моя воля, и я бы отправил Титко в ад уже сейчас. — Монах хрустнул костяшками пальцев. — Как вы понимаете, Людвиг, помогает он нам отнюдь не добровольно.

Бес-узник на подневольной службе у клириков… Чего только не увидишь в наше время!

В гостиную зашла женщина, стала споро накрывать на стол, и только сейчас я понял, насколько сильно проголодался.

Она поставила передо мной пинту красного пива местного производства, залитый расплавленным сыром хлеб, целую миску с тушеной бараниной и жареных баклажанов с чесноком. Монах ограничился лишь водой, отказавшись от пищи.

— Брат Курвус, вы уверены, что не разделите со мной трапезу? — Обедать в одиночку я посчитал невежливым.

Он улыбнулся:

— Я уже давно ничего не ем.

— Дали обет?

— Вечно люди все сводят к обетам! — рассмеялся монах. — Нет. Просто я не нуждаюсь в пище. Со мной всегда благословение одного из воинов Господа. Смертному этого достаточно.

Я понял, что он говорит о клинке, том самом, на который невозможно смотреть, если делать это с помощью моего дара. Я очень хорошо помню этот меч, каликвец бился им с демоном на Чертовом мосту.

— Меня всегда интересовало, почему ангелы, обладая мощью, способной стирать города с лица земли, не спустятся с Небес и не наваляют Сатане по первое число.

— Они уже наваляли, говоря вашими словами, — резонно возразил он мне. — И враг пал, а вместе с ним все его воинство.

— Но только теперь его слуги, точно крысы или тараканы, вечно лезут в наш мир из-под земли, и один факт их существования пугает грешников настолько, что темные души не желают отправляться в чистилище. И эту проблему приходится расхлебывать нам, стражам.

— На все воля Господа, Людвиг. А Он не желает, чтобы вы остались без дела. К тому же мучения темных начинаются не в аду, а здесь, на земле. И страдание их заключается в том, что они далеко от милости Его и, чтобы достичь ее, им придется пройти сложный путь. А вы, стражи, самое начало этого пути, творите богоугодное дело.