– Если герцогиня вернется домой, они узнают, что ты даже не прикасался к ней.
– Возразила я.

Найяр посмотрел на меня исподлобья, затем отвернулся и отошел к окну.

– Най, - позвала я.

– Какие планы на день?
– с улыбкой поинтересовался герцог, уводя меня в сторону от начатого разговора.

Я с минуту внимательно смотрела на него и усмехнулась.

– Ты спишь со своей женой, Найяр.

Он поморщился и опять отвернулся.

– Тогда какие могут быть ко мне претензии, что я сплю со своим мужем?
– неожиданно я разозлилась.
– Видеть тебя не хочу, лицемер.

Развернувшись, я покинула его покои и направилась на выход из дворца. Стража, приставленная мне в сопровождение, тут же отделилась от стены и пристроилась сзади.

– Сафи!

Герцог догонял меня быстрым шагом. Я не отреагировала и быстро сбежала вниз по лестнице.

– Да, остановись же, - он пристроился рядом и теперь заглядывал мне в глаза.
– Ты сама верно поняла, что ее девство станет поводом отказать мне в разводе...

– Вас слышат, ваше сиятельство, - холодно ответила я.
– Вы решили весь дворец посвятить в свои коварные планы?

– Тогда идем назад, - герцог взял меня за руку, но я вырвала ее и вышла на улицу.

– Стой!
– рявкнул Найяр, но я лишь помахала ему, не оборачиваясь.
– Не вынуждай меня быть грубым, Сафи.

Я не стала останавливаться, и мой любовник не стал церемониться. Это в спальне он не брезговал и на колени встать, умолять и уговаривать, а тут, на глазах придворных, стражи и представителей других государств Найяр Таргарский оставался жестким и решительным хищником, которому было опасно перечить.

– Сама виновата, - рыкнул герцог, взвалил меня на плечо, не забыв наградить увесистым шлепком, и направился обратно во дворец.

В общем-то, к нашим периодическим ссорам придворные уже привыкли, и картина происходящего была им знакома. Вырываться я не вырывалась, ругаться тоже прилюдно не собиралась, потому герцог уверенно и без помех нес меня обратно. Мы прошествовали мимо аквинтинцев, спускавшихся по широкой парадной лестнице. Они проводили нас выражением негодования на лицах и продолжили спуск.

– И все же они это так не оставят, - произнесла я, глядя вслед удаляющемуся посольству.

– Плевать, - ответил Найяр, уверенно шествуя в сторону собственных покоев.

Он захлопнул за собой дверь и поставил меня на пол. Затем закрыл двери на ключ изнутри, отрезая мне возможность к новому побегу, и уселся в свое любимое кресло.

– Иди ко мне, - поманил его сиятельство, но я мотнула головой и осталась стоять.
– Проклятье, Сафи, - скривился герцог.
– Только не говори, что ревнуешь к ней.

– К той, что уже дважды пыталась убить меня? Нет, не ревную, мне просто мерзко, - ответила я, спокойно глядя на любовника.

– Второй раз остался недоказанным, - буркнул Най.

– Ты все прекрасно знаешь без доказательств, - прохладно произнесла я и отошла к дверям в его кабинет.

– Любимая, - я остановила его жестом.
– Сокровище мое, - на моих губах появилась ироничная ухмылка.
– Хватит!
– рявкнул Найяр и рывком поднялся с кресла.
– Тебе рассказать, как это происходит? К бесам, Сафи, как я докажу, что она не способна родить мне наследника, если не буду заходить к ней хотя бы раз в месяц...- он осекся под моим насмешливым взглядом.
– Да, я помню, что я говорил три года назад! Это было сказано сгоряча. Потом, спокойно поразмыслив, я консуммировал наш брак. Без этого я от нее не избавлюсь.

– И как?
– насмешливо спросила я.

– А как это может быть с бревном, которое пялится в потолок, пока ты в ней? А после становится на колени и молится.
– Зло произнес герцог. Сочувственного отклика на моем лице он не нашел и ядовито спросил.
– Тебе-то с муженьком, похоже, гораздо интересней.

– Несомненно, - насмешливо кивнула я.
– Приятное разнообразие.

Жгучая пощечина опалила мою щеку, вторая за три года. Я, молча, развернулась, и ушла в умывальню, где намочила край простыни в холодной воде и приложила к щеке.

– Сафи, - Найяр стоял под дверями умывальни, - Сафи, ты плачешь.

– Не вижу повода, - ответила я, разглядывая свое совершенно спокойное лицо в мутноватом зеркале.

– Я вхожу.

Дверь открылась и на пороге появился герцог. Он посмотрел на меня и отвел глаза.

– Прости, ты меня вывела.

– Ваше сиятельство, вы ничего не сделали, что не было бы проявлением вашей настоящей натуры, - отложив простынь, я прошла мимо него.

– Сафи, - он снова был раздражен.
– Прекрати быть бездушной стервой.