– Ага, но я не одна приду!

– Я уже понял. Не одна, так не одна. Духи-то понравились?

– А? Какие духи? Духи! Да, очень! Спасибо! – Гусева нервно прижала к груди коробочку и густо покраснела.

Он так на нее смотрел. Так смотрел, что сердце останавливалось. На Таню еще никто и никогда так не смотрел. С чувством, с подтекстом, с такой непонятной полуулыбкой.

– Бубух, – бабахнуло где-то в животе сердце, затрепыхавшись выброшенной на берег рыбешкой.

– Тогда до вечера. – Он легко дотронулся до ее плеча, накинул куртку и вышел.

Совко, с ненавистью ошпарив Таню взглядом, вылетела следом.

За ней, забыв переобуть сменку, выскочила Надя.

А Таня с просветленным лицом и блуждающей улыбкой так и сидела, все еще ощущая на плече его руку.

Мысли из головы улетучились, вслед за покинувшим здание школы Шараевым.

Запыхавшаяся Надя вернулась минуты через две:

– Совко его не догнала. Ну, вернее, она его и не догоняла, в другую сторону пошла. Похоже, у них все.

– Все, – отстраненно подтвердила Татьяна. – Надь, я не специально.

– Да я видела.

– Нет, – вдруг встрепенулась и вернулась в реальность Гусева. – Ты таким оскорбленным тоном говоришь! Что ты видела?! Я ничего такого не делала. Ты сказала следить и слушать – я следила…

– Тань, просто ты красивая, а я нет! И это ты мне сказала, чтобы я не приходила с новым имиджем до новогодней дискотеки! Вот я и не пришла! И что?

– Черемушкина! Это стечение обстоятельств! Так получилось! Что б ты знала, он меня в кино пригласил…

– И духи подарил, – едко перебила ее Надя. – Которые я, между прочим, выбирала! Подруга, называется!

– А что я должна была делать? – вспыхнула Таня. – По морде ему дать? Кому хочет, тому и дарит!

– И ты небось теперь думаешь, что он в тебя влюбился? – испытующе прищурилась Надежда. – А ничего, что он назло Совко это сделал? Ты что, сама не понимаешь?

– Ну, мало ли, – пробормотала Таня, которая в принципе догадывалась, что у Диминого поведения есть причины, но думать об этом не очень-то хотелось. Лучше считать, что он внезапно увидел, какая она красивая…

– И как быть с тем, что он не в твоем вкусе? – продолжала допытываться Черемушкина.

– Я ошиблась. Он очень даже симпатичный, – выкрикнула Таня. – И хватит так со мной разговаривать! Я для тебя старалась. Я ж не виновата, что он выбрал меня.

И тут обе одурело затихли и уставились друг на друга.

Основная мысль была произнесена вслух.

Шараев выбрал Таню.

И Надя заплакала. Горько, тихо и безнадежно.

Все было зря.

Татьяна, конечно, бросилась ее утешать, но зачем нужны слова, когда и так все ясно. Она неудачница, которой предпочли ее же подругу. И самое обидное, что эта подруга даже не пыталась понравиться ее принцу. Она просто была такой, какая есть, и этого оказалось достаточно.

– Да хватит реветь, – Таня тоже всхлипнула. – Как теперь быть-то? Я не договорила: он меня в кино пригласил…

Тут Черемушкина заплакала еще горше.

– Да погоди ты! – рявкнула Таня. – Развела тут сырость, народ уже смотрит. Я сказала, что не одна приду.

– А с кем?

– Черемушкина, вот ты тормоз! С тобой, конечно, не с мамой же! – округлила глаза Таня. – Так что иди, наводи красоту, в кино пойдешь феей, не дожидаясь дискотеки.

– Так холодно же! – снова приуныла успокоившаяся было Надя. – Туфли не надеть, юбку тоже. То есть юбку можно, но у меня же дутики. Я как дура буду – в юбке, в валенках и с синими коленками.

– Красивой головы вполне достаточно, – подумав, решила Татьяна. – Вообще для зимы надо покупать толстые колготки и джинсы в облипку – и красиво, и тепло. Колготки под штанами никто не видит, а попа не мерзнет. Зато все изгибы на виду.

– Какие изгибы? – шмыгнула Надя.

– Изгибы фигуры. Или ты плоская, как пограничный столб? – хмыкнула Гусева.

– Так у меня нет брюк в облипку. Есть только штаны для сноуборда, но они очень толстые.

– Иди, как есть, – отмахнулась подруга. – Как в школу ходишь. А голову прихороши. Что у нас на сегодня в арсенале?

– Ну, прическа новая, линзы вместо очков и еще макияж. Кстати, я уши проколола. И у меня есть такие кольца тонкие в уши, под золото, большие. Клево получается. Стильно.

– Вот, давай. А я сильно краситься не буду, – пошла на подвиг Татьяна. – Только волосы распущу, а то он меня, боюсь, вообще не узнает. Если честно, ты, наверное, права. Скорее всего это не от него цветок.

– Какой цветок? – не поняла Надя.

– Ну, гвоздичка в рукаве, – вздохнула Гусева. – Вообще, конечно, как-то спонтанно сегодня все получилось, если подумать. Вдруг взял, пригласил, хотя я ж видела, что он из-за Совко бесится. Хочет, чтобы она поревновала.