Шрифт:
Помимо крестов, наносились и другие татуировки религиозного содержания: Богоматерь (или Мадонна) с младенцем, церковные храмы, ангелы… Уже значительно позже, в период «сучьих войн», эти наколки получили особый смысл. Например, нанесение Богоматери означало — «Мой дом — тюрьма», то есть указывало на опытного «каторжанина»-рецидивиста; число куполов на татуированном соборе указывало на количество полученных сроков, причём купол с крестом — срок, отсиженный «звонком» (от начала до конца).
С тех пор и по сей день популярна в арестантском мире и ироническая «воровская молитва»:
Господи, спаси и сохрани От моря Охотского, Конвоя вологодского, От лагерной вышки, От короткой стрижки, От злобных ключников, От стальных наручников, От земли-матушки, От кирки-лопатушки, От хозяина-беса, От пайки-недовеса и так далее.Естественным следствием показной «религиозности» стало отношение «воровского» мира к церковным ворам. «Клюквенники» были замечательными «козлами отпущения», как бы доказывая, что они морально пали куда ниже уголовников, идут не против отдельных особей рода человеческого, а супротив веры православной…
Впрочем, какие «клюквенники»? Ведь мы выше утверждали, что эта криминальная «специальность» в первые десятилетия Советской власти практически исчезла! Всё верно. Но во время и после войны 1941–1945 годов стали вновь открываться церкви и церквушки, освобождались многие священники, верующие могли открыто отправлять церковные обряды… Потихоньку пробуждались и те, кто на церкви паразитировал, — церковные воры. Конечно, их были единицы (не то что до революции), но всё-таки…
Вот тут-то «благородный воровской мир» и показал себя во всей красе. Ярлык «церковного вора» был равноценен либо смертному приговору, либо страшнейшему унижению — «опусканию», превращению в пассивного педераста. Очень точно передано отношение к «клюквенникам» в романе В. Высоцкого и Л. Мончинского «Чёрная свеча»:
— Вор фуфло не играет. Ежели он, конечно, настоящий вор, а не… — Ёсиф Палыч сделал паузу, Пузырь напряжённо скосил глаза в его сторону и затаил дыхание, — церковный… Клюквенник поганый!
Ёсиф Палыч закончил фразу, и вся камера глянула в сторону Пузыря с презрительным неодобрением. Даже узбек на параше покачал седой головой…
— …Церковный вор, сам понимаешь, хуже мента… Ципа — бандит. Он был штопорилой до тех пор, пока ты не предложил ему грабить храмы. Такой грех! Такой грех! Вас надо резать в колыбели…
Второй эпизод ещё более красноречив, как бы подтверждая серьёзность последнего утверждения:
— С Юртового пришла ксива: на Крученый привалил церковный вор. Грабил храмы на Псковщине, кончал в селе батюшку с попадьёй, а блатует, как честный вор.
— Зачем лишний базар, Никанор Евстафьевич, неужели мы допустим, чтобы церковный вор хилял за вора честного?.. Он нагрёб себе беды на две смерти.
В первом случае «клюквенника» насилуют, объясняя: «Это церковный вор, к тому же бандит по совместительству. С таким букетом болезней подолгу не живут». Во втором — «марушника» просто душат полотенцем…
Что касается дня сегодняшнего, специальность «клюквенника» приобрела совершенно иной смысл и вес в криминальном мире. «Клюквенниками» зовут теперь уголовников, которые специализируются на ограблениях и кражах церковной утвари и икон (прежде всего — антиквариата) из храмов и музеев. «Клюквенников», специализирующихся исключительно на иконах, зовут «доскарями» (на жаргоне икона именуется «доской»). Дело это чрезвычайно прибыльное, поставленное на широкую ногу. Кроме «клюквенников», в нём участвуют так называемые «крестовики» — специалисты по антиквариату, умеющие отличить оригинал от подделки, оценить его, имеющие связи с зарубежными и отечественными клиентами, которым можно сбыть «товар». Нынче «клюквенник» в преступном мире — личность уважаемая, можно сказать, «чистодел»-интеллигент…
Берегите уши, или наказания и расставания
Но мы невольно зашли несколько вперёд. Перейдем к наказаниям «воров законных».
Наряду с процедурой «возведения в закон» была отработана система санкций за нарушение требований этого самого «закона». Она включала в себя три ступени (в зависимости от серьёзности «косяка» — ошибки, недостойного поведения, предательства).
Первый способ наказания, или «ответа», назывался (да и называется) — «дать почувствовать братскую руку», или «спросить по-братски», или же «спросить как с брата». Обычно речь идёт о наказании за какой-то не слишком серьёзный проступок: невольное оскорбление, глупую угрозу, неуместную насмешку и пр. При этом провинившийся обязан публично признать свою ошибку и попросить прощения у того, кому нанёс обиду. Это обязательно, иначе разборка перейдёт на другую стадию. После того, как выслушаны извинения, наступает очередь того, кто счёл себя оскорблённым. Он «даёт почувствовать братскую руку» своему обидчику. Для этого он либо отвешивает пощёчину, либо может ударить кулаком по лицу (если обида уж очень весома). Обычно довольствуются первым способом. (Разумеется, степень вины проштрафившегося «вора» определяется на «толковище»).