— Понятно. Прийти сюда никто не может?

— Не должен. Участковый к китайцам заглядывал, но я ему уже заплатил, чтобы первое время родственников не тревожил. Обещал, так что можно не волноваться. А кричать, плясать и стрелять ночью вы, надеюсь, не будете.

— Я тоже на это надеюсь. Как съем квартиры осуществлялся? Был договор?

— Зачем? Кто сейчас добровольно налоги платит? Все на джентльменских условиях.

— Вы нигде не засветились? На случай, если будут осложнения… Выстрелы с крыши будут громкими, могут среагировать и сообщить адрес.

— Я всегда работаю аккуратно. У меня три паспорта. По одному живу, по другим дела оформляю. Живу за городом. Найти меня сложно, практически невозможно.

— Тогда будем прощаться. Мы завтра уедем сразу после выполнения работы, по-английски.

— Я буду там, на «Звездочке», на верфи. Посмотрю, что вы сделаете. У меня пригласительный билет в первые ряды. Дорого, но купил.

— Это хорошо. Что увидите, сообщите мне, а то издали все не рассмотреть.

— Хорошо. Я позвоню…

Башир вернулся только через сорок минут после ухода Эльмурада Шиховича. Зная нелюбовь Гудулова к праздному гулянию, Абдулджабар ждал, что его подрывник сообщит. А он выложил на кухонный стол пакет с тем, что купил для работы, и второй пакет с тем, что купил для пропитания. После этого посмотрел в окно, словно показывая, где он был и что делал.

— К дому хоть подъехать, хоть подойти напрямую можно двумя путями — по обе стороны соседнего дома. Справа есть проезд и проход между двух жилых домов, слева — между домом и детским садиком. Сам детский садик далеко. У дороги только забор. Там большой сугроб, взрывное устройство установить есть где. И в газоне сугроб высокий, дворник-таджик прямо при мне нагребал. Как раз для взрывного устройства. Выставлять придется сразу два, потому что мы не знаем, с какой стороны могут подъехать.

— Лучше бы не со стороны детского сада. Не люблю детей пугать, — заметил Гулоханов. — Что купил? Не для кухни, для работы…

— Три книги. — Башир выложил книги на стол. Это были две детские энциклопедии и толстый том Корана на русском языке.

— А Коран зачем?

— Здесь хочу оставить. Обязательно откроют… Коран привет им от Всевышнего передаст. И сразу в ад отправит…

— Я человек не сильно верующий, но мне кажется, что Коран взрывать как-то… — попытался возразить Гулоханов.

— А я — верующий, и, если это грех, возьму его на себя. Но это не грех, эмир. Шахид, когда идет на взрыв, читает Коран. И взрывается вместе с ним. Здесь просто прозвучит слово Всевышнего, и все. И слово это дойдет до неверных.

— Делай как знаешь…

Ужинали вместе, всухомятку и молча. После ужина Адам засел за тетрадку брата, изучать особенности новой винтовки. А кухню оккупировал Башир Гудулов. Он аккуратно ножом для резки линолеума вырезал в книгах «ниши», куда уложил взрывчатку, а по периметру расположил саморезы. Вставил во взрывчатку детонатор, соединил его проводами с купленными по дороге трубками, трубку тоже уложил в книгу, потом обложку плотно приклеил скотчем к другой обложке. Взрывное устройство безоболочного типа было готово. Так он изготовил два взрывных устройства. Третье было по своей сути сложнее и требовало больше осторожности при работе, потому что взрывалось при открывании книги. Можно было самому совершить неловкое движение, и взрыватель натяжного типа сработает.

Закончил Башир уже под утро, когда в некоторых из окон дома напротив зажегся свет. Спрятав опасный Коран под холодильник, чтобы кто-то из своих не поинтересовался, Башир занес себе в трубку номера sim-карт трубок, что были установлены в книги, сами книги уложил в прочный продуктовый пакет и вышел из квартиры, закрыв дверь на ключ, который Абдулджабар повесил на тот же гвоздь, где висел ключ от выхода на крышу. Вернулся он через полчаса.

— Как дела? — встретил его на кухне Гулоханов.

— Установил и там, и там. Все спокойно. Никто не видел. Если только кто-то из темного окна смотрел. Хотя фонарей там нет, и разобрать, что там за человек в сугробе ползает, издали невозможно. Я издали за дворником наблюдал. Он на более освещенном месте был, и то не поймешь, что делает, фигуру еле видно. Значит, все в порядке. Вот номера…

Гудулов протянул свою трубку и открыл строчки «записной книжки». Абдулджабар сразу перенес номера в свой смартфон. Обычно Башир сам взрыв и производит, но подстраховаться не мешает. При их работе страховка считается обязательной.

В подъезде хлопали время от времени двери. Люди выходили и шли, кто на работу, кто по делам. Эмир Гулоханов, как обычно в подобных ситуациях, спать не мог и удивлялся своим помощникам. Ну ладно Башир Гудулов. Этот всю ночь работал, ему заснуть нетрудно. Но и Залимхану никакое беспокойство не мешало спать. А у юного снайпера, главного действующего лица всей операции, вообще нервы оказались как у профессионала. Спал себе спокойно и спал. В принципе удивляться здесь было нечему, понимал Абдулджабар. Просто его люди полностью доверяют своему эмиру. Он о них заботится, об их безопасности, об их возможности выполнить задачу, обо всем остальном, вплоть до быта. Они ему доверяют, как доверяют машинисту поезда, когда садятся в поезд, хотя этого машиниста ни разу в глаза не видели, или водителю такси, когда садятся в такси, хотя ни разу до этого с этим водителем не встречались. И никто не задумывается о том, что эмир тоже человек и тоже может ошибаться. Проспать какой-то важный момент, про что-то просто забыть, и это создаст всей группе угрозу. А они доверяют. Такое доверие подкупало, и Абдулджабар не хотел хоть когда-нибудь подвести своих людей.