Дорогой ВИЧ,

Я терпеть не могу неопределенность. Однако я благодарен за пинок в зад, который ты дал мне и моим близким. Ты заставил меня мобилизоваться, отыскать в себе силу, которая во мне всегда дремала, и собрать волю в кулак. Благодаря тебе я увидел всю ту любовь, на которую способны окружающие, самые близкие мне люди. Ты заставил всех нас научиться ценить каждый день и каждый час и ценить ту силу, на которую я способен. Знаю, я все время повторяю слово «сила», но ты и правда придал мне сил. Это потому, что, когда сталкиваешься с источником своего страха и обнаруживаешь, что не сломался и можешь идти дальше, – страх проходит. Спасибо, что помог мне перестать винить самого себя. Благодаря тебе я перестал ненавидеть себя, потому что оказалось, что я ненавидел черты, которых во мне нет. И я научился любить черты, которые во мне есть.

Дорогой Эндрю,

Всегда пожалуйста.

Дорогой вирус ВИЧ,

Пошел к черту. Ты погасил яркую звезду в моей семье. Я тоскую по нему. Я так любила его и молчала об этом. Зачем ты вмешался в нашу жизнь и начал нагло распоряжаться ею? Как ты посмел? За что ты так злобно и сурово караешь? Я ненавижу боль и мучения, которые ты причиняешь, но каким-то образом ты выявил лучшее в Лео и его семье.

Дорогая Инес,

Я не выявлял лучшее или худшее. Я просто существую. И то, как со мной уживаться, зависит от каждого из вас.

Любому человеку, который столкнулся с тяжелым заболеванием – болеет ли он сам или кто-то из близких, – я советую вести своего рода дневник. В него нужно записывать «беседы» с болезнью. Ведь видеть в болезни любовь, которую нужно себе вернуть, – куда более позитивный подход, чем видеть в ней чудовище, которое нужно изгнать и уничтожить. Напоминаю, болезнь – это энергия, преображенная в страх. Энергию нельзя уничтожить. Но ее можно преобразовать – из страха обратно в любовь. Такое преобразование и есть чудо. Чтобы чудо произошло, вам нужно поработать над своими мыслями. Вы должны принять сознательное решение: заменить мировоззрение, полное страха, на уверенность, что мир зиждется на надежде и любви. Вам нечего терять, попытка не пытка. «Курс на чудеса» гласит: «Искупление проходит так мягко и плавно, что вам достаточно призвать его шепотом – и вся потаенная сила хлынет, чтобы поддержать вас и помочь вам». Господь выполняет свою часть работы, когда мы выполняем свою.

Наше подлинное «я» заключено не в теле, а в душе. «Курс на чудеса» учит: «Христос внутри тебя обитает не в теле». Точно так же и тело ближнего – это не сам человек, не его подлинная сущность. Тело – иллюзорная стена, которая разделяет нас. Оно – главная хитроумная ловушка «эго», которое пытается убедить нас в том, что мы отделены и от Бога, и друг от друга.

«Курс на чудеса» называет тело «главной фигурой в мировой иллюзии». Наш человеческий мир, где тела разговаривают и двигаются, страдают и умирают, – это иллюзия, которая заслоняет от нас мир истинный, Божье творение, лик Христов. Ближний может лгать, но он – не ложь. Ближние могут напасть, но они – не агрессия, а любовь.

«Курс на чудеса» гласит: «Сознания всех людей соединены, но тела существуют по отдельности». Тело само по себе – ничто. Оно не может прощать, прозревать, не может общаться и налаживать коммуникацию. «Курс» учит нас: «Если ты отождествляешь людей только с телесной оболочкой, ты видишь разобщенный мир отчуждения, полный бессмыслицы и лишенный связей. Когда сводишь себя только к телу, всегда будешь испытывать подавленность». То же самое происходит, если считаешь ближнего только телом и не видишь в нем душу. Один из способов, которым «эго» вызывает у нас тревогу и депрессию, – это секс без любви. Наши сексуальные импульсы – как чистый холст, на который мы проецируем или любовь, или страх, в зависимости от мировоззрения. Секс под покровительством Святого Духа, когда оба партнера находятся «в духе», – это не телесное совокупление, а глубокое общение. Секс под властью «эго» – лишь заменитель, эрзац коммуникации. Святой Дух с помощью секса исцеляет нас, «эго» же только сильнее ранит. Порой нас посещает мысль, что за счет секса можно укрепить отношения с другим человеком, но вместо этого секс порождает лишь новые иллюзии, тревогу и страхи еще сильнее, чем раньше. Только когда секс – способ духовного слияния, он полон любви и связывает нас с партнером в единое целое. Тогда секс превращается в священный акт.

Состояние освященности подразумевает, что у секса есть Божественная цель. Эта цель – любовь, и поэтому тело вполне может быть выражением святости. Многие духовные искатели хотели отринуть любые телесные проявления, тяготели к строгой аскезе. Но воздержание и аскеза способны быть столь же эгоистичными и трусливыми, как и чрезмерная зацикленность на телесном. Все, что выражает любовь и несет радость, – от Бога, это часть Его плана по спасению мира.

Когда мне было лет двадцать, я впервые пошла на свидание с мужчиной в костюме. Все мои предыдущие кавалеры заезжали ко мне домой в самом простом наряде – в джинсах да рубашке. Когда я открыла дверь и увидела красивого мужчину в деловом костюме и элегантном пальто, первой моей мыслью было: «А вдруг он мафиози?»

Тем не менее я пошла с ним на свидание, но весь вечер не могла смириться с его костюмом. Конечно, я не могла сказать, что меня отталкивает его шикарная одежда! Он был итальянцем, и я впервые увидела, как европеец ухаживает за женщиной. Прошли годы, а я до сих пор помню то, чему он меня научил.

Мы стали встречаться. Никогда раньше за мной так не ухаживали. Каждую нашу встречу он обставлял как торжественный выход в свет. Спрашивал меня, хочу ли я пойти в театр или в кино. В тот ресторан или в этот? В чем ему прийти на свидание? Меня поражало, что для него было важно, какую сорочку надеть – белую или голубую. Поначалу это меня раздражало, потому что я была из поколения шестидесятых и отрицала условности. Но в конечном итоге я поняла: главной его целью было доставить мне удовольствие. И тщательно выбирая элегантный наряд, он стремился меня порадовать, дать мне понять, как он ко мне неравнодушен.

Много лет спустя после этого романа я как-то ходила по универмагу с другим кавалером. Он присматривал себе пиджак – и присмотрел два, но никак не мог выбрать, который купить. Когда я сказала, какой мне больше нравится, кавалер разъярился и повел себя так, будто я была его мамашей. Он всячески демонстрировал мне, что мое мнение ему не указ и что он сам все решит. «Вот в чем между нами разница, – сказала я. – Если бы одежду покупала я, то твоя похвала была бы для меня весомым аргументом за, а не против. Какой смысл нам с тобой встречаться, если ты не вдохновляешь меня радовать тебя и стараться делать твою жизнь приятнее?»