Он сбрасывал скорость до тех пор, пока они, казалось, не зависли и не начали парить. Затем повернул голову налево, надеясь увидеть Джекки, но там не было ничего.

– Я здесь, – успокоила его та, – не волнуйся.

– Кто такой Куайн?

– Куайн? Какой-то ковбой, которого Джаммер знал когда-то. В былые времена он был знаком с ними со всеми.

Проверяя деку на реакцию, Бобби круто завернул на девяносто градусов вправо, гладко повернувшись вокруг своей оси на перекрестке решетки. Дека ошеломляла, ощущение было абсолютно не похоже ни на что, что Бобби до сих пор испытывал в киберпространстве.

– Ни хрена себе! По сравнению с этой штукой «Оно-Сэндай» просто детская игрушка…

– Ну, внутри у этой деки наверняка есть «сэндаевские» микросхемы. По словам Джаммера, именно их тогда обычно ставили. Подними нас чуть повыше…

Без малейшего усилия они поднялись сквозь решетку, базы под ними начали уменьшаться.

– Здесь, наверху, не так уж и много на что посмотреть, – пожаловался Бобби.

– Вот и неправда. Если достаточно долго болтаться в пустых частях, можно увидеть кое-что весьма интересное…

Ткань матрицы прямо перед ними словно начала вибрировать…

– А-а-а, Джекки…

– Остановись. Задержи ее на месте. Все в порядке. Доверься мне.

Где-то далеко-далеко его пальцы пробежались по клавиатуре непривычной конфигурации. Теперь он будто встал на невидимый якорь, в то время как целая секция киберпространства расплылась, становясь молочно-белой.

– Что…

– Данбала ап монте л, – сказал у него в голове суровый голос, и во рту возник привкус крови. – Данбала оседлал ее.

Бобби почему-то знал, что значат эти слова, но голос в его голове был твердым, как металл. Молочная ткань раздвинулась, будто пошла пузырями, выплюнув два колышущихся серых пятна.

– Легба, – произнесла Джекки, – Легба и Огу Ферай, бог войны. Папа Огу! Святой Жак Мажор! Вив ля Вьей!

Металлический смех заполнил матрицу, пилой врезался Бобби в мозг.

– Мап кит ту миз ак ту жийон, – сказал другой голос, какой-то холодный и переменчивый, похожий на бегущие шарики ртути. – Видишь, Папа, она пришла сюда, чтобы выбросить свою неудачу! – И тут этот тоже рассмеялся.

А Бобби все боролся с собой, пытаясь подавить волну нахлынувшей паники, когда серебристый смех стал подниматься в нем пузырьками.

– Так у нее неудача, у лошади Данбалы? – прогрохотал железный голос Огу Ферая, и на мгновение Бобби почудилось, что в сером тумане мелькнула неясная фигура. Голос оглушительно рассмеялся все тем же ужасным смехом. – И вправду! И вправду! Но она этого не знает! Она не моя лошадь, нет, иначе я вылечил бы ее удачу!

Бобби хотелось закричать, умереть – все что угодно, лишь бы избавиться от голосов, от непереносимого ветра, который вдруг задул из серых рваных дыр, от этого горячего сырого ветра с запахом чего-то, что он не мог распознать.

– И она поет хвалу Деве! Слушай меня, маленькая сестра! Ля Вьей действительно приближается, она уже очень близко!

– Да, – отозвался другой, – она сейчас движется по моим владениям, это говорю тебе я, тот, кто правит торными и неторными путями.

– Но я, Огу Ферай, говорю тебе, что и враги твои тоже близки! К воротам, сестра, и остерегайся!

И тут серые пятна поблекли, съежились…

– Отключи нас. – Голос Джекки был сдавленным и отстраненным. А потом она сказала: – Лукас мертв.

Вынув из ящика стола бутылку скотча, Джаммер аккуратно отмерил шесть сантиметров жидкости в высокий стакан.

– Ты хреново выглядишь, – сказал он Джекки, и Бобби удивился нежности в его голосе.

Прошло уже минут десять с тех пор, как они отключились, но никто не проронил ни слова. Джекки сидела подавленная и все покусывала нижнюю губу. Джаммер казался не то расстроенным, не то разозленным – Бобби ни в чем уже не был уверен.

– А почему ты сказала, что Лукас мертв? – рискнул Бобби.

Ему чудилось, что молчание в захламленной конторе Джаммера застаивается, застывает – как что-то холодное и враждебное, способное задушить, если продлится еще хоть немного.

Джекки подняла на него взгляд, который словно бы все никак не мог сфокусироваться.

– Они не пришли бы ко мне вот так, будь Лукас жив, – сказала она. – Существуют соглашения, пакты. Первым всегда вызывают Легбу, но он должен был прийти с Данбалой. Его личность зависит от лоа, с которым он являет себя. Лукас, должно быть, мертв.