Луиза, 1967

Дело было в феврале после полудня, когда бистро в Валлене набиты под завязку. Я как раз совершала свою обычную прогулку и решила перехватить пару сэндвичей. В закусочных тоже было не протолкнуться. Автосалон только что открылся, туда приезжали городские и сельские жители. Они заодно разглядывали и девочек в витринах. А мы их как раз и поджидали.

Вдоль канала прогуливались группы мужчин, кое-кто останавливался перед нашей витриной, а я, вернувшись в свое заведение, сидела в передней комнате вместе с подружками. Нас спросили, не показываем ли мы шоу и не танцуем ли, я ответила:

– Да станцуем, не проблема. Входите же! Кто тут из вас главный, пусть заплатит и пообещает, что вы будете вести себя спокойно.

Главного звали Жиль. Он выбрал меня. Парни расплатились, и праздник начался.

Тут подоспела и Мартина. Увидев так много мужчин, она воскликнула:

– По-моему, вам не помешает помощь! Я сейчас приду. Что желают клиенты?

– Чтобы мы станцевали и устроили шоу.

– У меня есть всякие тряпки и побрякушки в гаремном стиле, – заявила Тина.

И вот мы переоделись в невольниц из гарема, включили подходящую музыку и принялись извиваться в танце живота. Мы тогда были молоды и гибки. Пары по очереди выходили танцевать в центр, а остальные образовывали круг. Парни отлично проводили время, они отплясывали с нами и то и дело хохотали.

– Жиль, давай, твоя очередь выйти в круг!

И Жиль, раздухарившись, заорал:

– Эта шлюшка – настоящая чертовка, горячая, как огонь! Я хочу ее. Пошли, цыпа, пошли со мной!

– Эй, Жиль, давай не сегодня, – принялся урезонивать его один из товарищей, – ты ведь главный, и нам пора идти. Придешь к этой горячей штучке в другой раз, когда благоверная подарит тебе денек свободы.

Сработало. Жиль подостыл.

– Ну, господа, мы славно повеселились. Вы настоящие мастаки танцевать. Передавайте привет своей деревне от девочек из квартала «красных фонарей».

– О да, непременно! Отличный сегодня денек! Мы еще пропустим по кружке пива в «Старом моряке» и поедем восвояси. Чао!

Они ушли, мы утомленно вздохнули. Настало время для чашечки кофе и зубоскальства:

– Нам только осталось взять урок танца живота!

Мартина, 2011

Ему чуть за сорок, он вполне милый. Быстро раздевается.

– А я о вас мечтал. Работаю себе в саду, и тут кровь в голову как ударит! Хочу вас, и все тут. Оседлал велосипед, помчался сюда. Хорошо, что вы были в витрине и я смог сразу же с вами уединиться.

– Вешай одежду сюда.

– А можно вы наденете ваш наряд из винила – куртку, юбку, сапоги и шляпу? Я принес виниловые боксеры – как раз под стать.

– Какая прелесть, – отвечаю я, – мы составим отличную парочку!

Я раздеваюсь. Он скидывает брюки и натягивает боксеры из черного винила. Мы танцуем, поворачиваясь по кругу, он с удовольствием прижимается ко мне – винил прилипает к винилу.

Внезапно ему становится достаточно. Он объявляет:

– Что-то я устал.

– Я сварю тебе кофе.

– Чудесная мысль!

Одевается, аккуратно складывает свои боксеры и потягивает горячий напиток.

– Ну вот и славно, – вздыхает он. – Теперь поеду обратно в сад. До встречи!

Луиза, 1967

Я завлекала клиентов, стоя у дверей, когда появился он – садовый гном. Совершенно седой и в красной шапочке. Пристроил свой велосипед на углу дома и посеменил ко мне. В руках он держал пакет и потребовал, чтобы я в него заглянула. Я поинтересовалась зачем.

– Я принес колпачки, как у садовых гномов.

– Что ты собираешься с ними делать?

– Ты наденешь колпачок. Я надену колпачок. Потом я войду в тебя, и это будет праздником двух гномов.

И я нахлобучила на голову красный заостренный колпак. Вообще-то он мне даже шел. Мы уединились с моим гномом в теплой комнате, и праздник начался, как он и хотел.

Гномам плевать, где они находятся: на улице, на балконе, в саду, в парке, в магазине или на тротуаре. Где бы они ни были, крышу у них сносит одинаково.