Весь день провел с детьми. Заставил их экзаменовать меня по Правилам Дорожного Движения. Вечером кто-то постоянно звонил. Женщина. Говорила только «Алло». Но когда я спрашивал, кто это звонит, она вешала трубку. По голосу похоже на Бьянку, но с чего бы ей вести себя так по-детски?

Утром Брауну пришлось ехать в больницу Рэдклифф подгонять хирургический корсет, поэтому я воспользовался случаем, зашел к нему в кабинет и заглянул в свое личное дело: «МОУЛ — АДРИАН».

ПРЕДУСМОТРИТЕЛЬНОСТЬ — НЕТ

ПУНКТУАЛЬНОСТЬ — ПЛОХАЯ

ИНИЦИАТИВА — НЕТ

НАДЕЖНОСТЬ — ДОВОЛЬНО ВЫСОКАЯ

ЧЕСТНОСТЬ — ПОДОЗРЕВАЕТСЯ В ХИЩЕНИИ ПОЧТОВЫХ МАРОК

ЧУВСТВО ОТВЕТСТВЕННОСТИ — ПЛОХОЕ

ОТНОШЕНИЯ С СОСЛУЖИВЦАМИ — НЕПЛОХИЕ

Полагаю, что его квалификация по биологии повышенного уровня фиктивна.

Уважаемый мистер Браун,

С большим сожалением вынужден сообщить Вам о своем намерении подать в отставку из Департамента Охраны Окружающей Среды. Я, разумеется, отработаю свои установленные законом два месяца до увольнения. Вот уже некоторое время меня не удовлетворяет то, как Департамент управляется. Я чувствую, что мои таланты расходуются впустую. В моей первоначальной должностной инструкции не значился сбор барсучьих фекалий.

Помимо этого, на мой взгляд, защита животных достигла совершенно смехотворного уровня. У зверей — больше прав, чем у меня. Возьмем, к примеру, летучих мышей. Если бы мне захотелось вдруг повиснуть в церкви вниз головой и испражниться, то меня немедленно доставили бы в лечебное учреждение. Тем не менее, летучие мыши поощряются к подобным действиям такими ревнителями дикой природы, как Вы, мистер Браун. Не удивительно, что в наших церквях нет прихожан.

Остаюсь, сэр,

Адриан Моул

Я написал вышеприведенное письмо в 10 часов утра, вложил его в конверт и подписал «ВНИМАНИЮ МИСТЕРА БРАУНА».

В 11 часов утра, просидев битый час, не сводя глаз с конверта, я положил его под свое пресс-папье. Подумав, что нужно бы дерзко отмести подозрения, касающиеся фиктивности моих экзаменов повышенного уровня.

В полдень, когда я отошел к «Автовенту», конверт исчез. Я обыскал всю свою каморку, но ничего не нашел, если не считать маленькой синей расчески.

В час дня меня вызвали в кабинет к Брауну и велели немедленно очистить стол и покинуть здание. Он вручил мне конверт, содержащий чек на 676.31 фунтов = двухмесячное жалованье плюс отпускные минус подоходный и взнос на страхование.

Кто доставил мое заявление? Я подозреваю Сексуально Притесняемую.

Итак, подобно трем с половиной миллионам моих соотечественников, я теперь — безработный.

1 час ночи. Кристиан меня сегодня напоил. Я выпил два с половиной стакана «Воврэ» и пинту разливного «Гиннесса» из банки.

Провалялся в постели до 2 часов дня. Мой инструктор — женщина, ее зовут Фиона. Она старая (47), и на шее у нее — складки кожи, за которые она дергает в кризисные моменты. Я предупредил ее, что последний раз за рулем сидел больше года назад. Я попросил ее дать мне сначала потренироваться на загородной стоянке торгового центра «Теско», но Фиона отказалась и вынудила меня ездить по настоящим дорогам с настоящим уличным движением. Поэтому то, что произошло на круговой развязке, — не моя вина. Фионе следовала быстрее управляться с двойным управлением.

Письмо из «Фабера и Фабера»:

Дорогой мистер Моул,

Боюсь, что вынужден вернуть Вам рукопись «Гляди-ка! Плоские курганы моей Родины».

Это самая забавная пародия на английскую наивную литературную школу.

Тем не менее, в данное время в наши планы публикация подобной книги не входит.

Искренне Ваш,

Мэттью Эванс

Прочтя письмо шесть раз, я разорвал его на клочки. Мистер Эванс когда-нибудь об этом пожалеет. Когда мои работы будут выставляться на аукционы в залах отелей, я велю своему агенту исключить мистера Эванса из числа покупателей.

Причины вставать не было, поэтому я провалялся в постели весь день, задаваясь вопросом, есть ли смысл продолжать жить вообще. Пандора меня презирает, я безработен и не способен вести машину по прямой линии. В семь часов вечера я выбрался из постели и позвонил Леоноре. Ответил мужчина:

— Де-Витт.

— Это Адриан Моул, — сказал я. — Можно поговорить с Леонорой?

— Жена одевается, — ответил он.

Его ответ на какое-то время положил меня на обе лопатки. Образы Леоноры в различных комплектах белья замерцали в моем мозгу.

— Это крайняя необходимость, — удалось выдавить мне.

Я услышал, как он со стуком опустил трубку и крикнул:

— Дорогая, тебя. Что-то срочное про мулов.

Раздалось приглушенное проклятье, затем подошла Леонора.

— Да?

— Леонора, я в отчаяньи. Можно приехать и поговорить с вами?

— Когда?

— Сейчас.

— Нет, в восемь часов у меня званый ужин, и первое блюдо — суфле из спаржи.

Почему она решила, что меня хоть как-то интересует ее меню?

— Мне нужно с вами поговорить. Я потерял работу, от моего романа отказались издатели, а вчера я разбил машину инструктора.