Джим Робинзон в недоумении провожал взглядом людей, покидающих площадь, и его взгляд наткнулся на старика. Это был не просто старик, а какое-то пугало, резко отличающееся среди толпы. На нем, вместо обычной, приличной одежды, было какое-то рванье. Но и рванье скитальца, по сравнению с его одеянием, тоже можно было считать приличной одеждой. На нем было накинуто какое-то мексиканское шерстяное пончо, на голове - корона из перьев крупной птицы, ноги босые, а в руке он держал длинную курительную трубку: один ее конец прислонялся к губам, а вторая часть покоилась в полусогнутой руке. Прошло несколько мгновений, пока Джим сообразил, что это, конечно, был индеец.

Среди разбредшейся толпы индеец стоял с непоколебимым выражением на лице, потягивал трубку, наблюдая за Робинзоном. Толпа, толкаясь, проходила мимо него, но никто ни разу не коснулся старика.

Площадь опустела, но старый индеец продолжал стоять посередине площади и наблюдать. Потом он вытащил трубку изо рта и жестом позвал Джима Робинзона. Парализованный взглядом старика, Джим поднялся на ноги, почувствовав в теле необычную легкость, двинулся вперед. Его воздушное тело, как облако, спустилось с помоста эшафота. Джим приблизился к индейцу, и, как зачарованный, заметил, что старик не только странно одет, но и просвечивается. Индеец, не говоря ни слова, жестом предложил стать рядом, потом спокойно затянулся и сказал:

– Я вижу, тебя пугает мой вид?

Джим Робинзон замялся, но ничего не ответил, а индеец продолжил:

– Посмотри туда, оттуда ты только что пришел.

Джим повернулся, и замер в еще большем состоянии аффекта, чем был до этого, и увидел на веревке свое собственное тело. В недоумении, он взглянул на свои руки, и опять был поражен тем, что также полупрозрачен, как и рядом стоящий собеседник.

– Так я все-таки умер?
– озадаченно спросил Джим.

– Как видишь, - ответил старый индеец, и немного понаблюдав за поведением новоявленного призрака, продолжил: - Это неизбежно. Рано или поздно каждый оказывается в этом мире. А теперь я предлагаю покинуть это место, и отправиться со мной.

– Но куда?
– в недоумении поинтересовался Джим Робинзон.

– Я предлагаю найти место, где мы могли бы обсудить твою дальнейшую судьбу.

– В смысле? Куда меня, туда или туда?
– спросил Джим и показал пальцем сначала на небо, а потом на землю и заключил: - Ну, так со мной все и так ясно.

– Это все глупости, - отрезал индеец.
– Сказки для народа, чтобы подчинить его своей воле. Хотя ничего негативного в этом я не вижу. Если человека не держать в страхе, то человечество будет неуправляемым.

– А ты, вообще, кто такой?
– грубо поинтересовался Джим.

– Я шаман, а имя мое Шина, - просто ответил индеец.

– Что значит шаман?
– удивился Джим.

Индеец двинулся в противоположную сторону от места казни и Джим Робинзон заскользил следом за ним, не обращая никакого внимания на то, куда они направляются.

– Шаман, это означает, что я при жизни был шаманом у самого императора ацтеков Ауитсотля в Теночтитлане. Теперь его имя Истолаут. Вот с ним тебе и предстоит познакомиться, он то и определит твою дальнейшую судьбу.

– Что значит, определит мою судьбу? Он что, решает судьбы всех прибывших на тот свет?
– спросил Джим.

– Нет, он не решает за всех, а только за тех, кто может сослужить для него определенную службу, - монотонным голосом, отвечал шаман Шина.

– Он что, хочет, чтобы я перед ним прогибался?
– возмутился Джим.
– Так вот! Вы не на того напали! Я при жизни ни перед кем не выслуживался, а после смерти и подавно не собираюсь!

– Тогда придется тебя уничтожить, - невозмутимо поставил перед фактом его шаман.

Они остановились и посмотрели друг на друга. Джим Робинзон, уже в который раз после своей смерти, был повержен в шоковое состояние и вымолвил, еле переводя дыхание:

– Уничтожить? После того, как я уже умер?
– и он воззрился, выпучивая глаза на странного старика.

– Умереть - это значит всего лишь перейти во второй мир, который на несколько ступеней выше, чем тот мир, из которого ты только что прибыл. В этом мире у тебя есть шанс лет через триста или более опять вселиться в живого человека, которого ты сам выберешь. Но в этом мире призраков, если уничтожают, то уже окончательно. И если ты выбираешь быть уничтоженным, то мне очень жаль, что тебе даже не придется узнать, как прекрасен этот второй мир, мир призраков, - с заразительным благоговением ответил шаман.