Ниссе быстро схватил его за руку.

– Ты думаешь, тебе это удастся? – живо спросил он.

– Ясное дело, – ответил Бертиль, но огорченно добавил: – Беда только, что мне спички не разрешают зажигать.

– Ничего! Только бы тебе удалось раздобыть дрова, а уж зажечь я их смогу.

Бертиль взбежал вверх по лестнице и нажал на гвоздик… но забыл, что при этом нужно говорить.

– Какие слова надо сказать? – крикнул он вниз малышу.

– Хм, снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись! – ответил Ниссе.

– Хм, снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись! – повторил Бертиль гвоздику.

Но ничего не получилось.

– Тьфу, тебе надо сказать только: «Снурре, снур-ре, снур-ре, вunc! Мальчуганом обернись!» – закричал снизу Ниссе.

– Только снур-ре, снур-ре, снур-ре, вunc! Мальчуганом обернись! – повторил Бертиль.

Но опять ничего не получилось.

– Ой, ой! – опять закричал Ниссе. – Ничего, кроме «Снур-ре, снур-ре, снур-ре, вunc! Мальчуганом обернись!», тебе говорить не надо!

И тут Бертиль понял наконец, что надо сказать. Он произнес:

И он снова стал прежним Бертилем. Все произошло так быстро, что он даже стукнулся головой о свою кровать.

Быстро-быстро вылез Бертиль из-под кровати и подполз к кухонной плите. Там лежала целая груда обгорелых спичек. Он разломал их на малюсенькие щепочки и сложил возле крысиной норки. Затем снова сделался маленьким и закричал:

– Ниссе, помоги мне перенести вниз дрова!

Ведь теперь, когда он был маленьким, он не в силах был перетащить все эти спички один. Ниссе прибежал вприпрыжку, и они с трудом, помогая друг другу, стащили дрова вниз по лестнице и сложили их в комнате у печки.

Ниссе прямо-таки прыгал от радости.

– Такие дрова – самые лучшие на свете! Да-да, самые лучшие на свете!

Он набил полную печку дров, а те, что остались, аккуратно сложил рядышком в углу.

– Сейчас увидишь, – сказал он.

Ниссе сел перед печкой на корточки и подул на дрова:

– Випс!

Дрова как затрещали, как загорелись!

– Вот это чудо! – обрадовался Бертиль. – И спички не нужны.

– Да-а, – протянул Ниссе. – До чего же расчудесный огонь. Мне ни разу с самого лета не было так тепло.

Они оба уселись на полу перед пылающим огнем и протянули к живительному теплу посиневшие от холода руки.

– А сколько дров еще осталось! – сказал довольный Ниссе.

– А когда они кончатся, я еще достану, – пообещал Бертиль. Он тоже был доволен.

– Нынче ночью я не замерзну, – радовался Ниссе.

– А что ты ешь? – спросил Бертиль немного погодя.

Ниссе покраснел.

– Сегодня-а… – протянул Ниссе. – Сегодня, по-моему, я ничего не ел.

– Но тогда ты до смерти проголодался! – воскликнул Бертиль.

– Да, – немного поколебавшись, ответил Ниссе. – Я страшно проголодался.

– Что же ты, шляпа, сразу не сказал! Я сейчас принесу.

Ниссе чуть не задохнулся от радости.

– Если ты в самом деле раздобудешь мне что-нибудь поесть, я никогда этого не забуду!

Бертиль уже поднимался по лестнице. Быстро-быстро произнес:

Быстро-быстро помчался он в кладовую, взял там маленький-премаленький ломтик сыра и маленький-премаленький ломтик хлеба. Потом намазал хлеб маслом, положил сверху котлетку и две изюминки. Все это он сложил рядом с крысиной норкой. Потом снова сделался маленьким и закричал:

– Ниссе, помоги мне перенести вниз еду!

Но кричал он зря, потому что Ниссе уже стоял возле него и ждал.

Они отнесли все припасы вниз. Глаза Ниссе горели, словно звездочки. Бертиль почувствовал, что он тоже голоден.

– Начнем с котлетки! – предложил он.

Котлетка была не меньше головы Ниссе. Они начали есть ее с двух сторон, чтобы посмотреть, кто быстрее дойдет до середины. Первым был Ниссе.

Потом они принялись за хлеб с сыром. Маленький-премаленький ломтик хлеба оказался теперь большим, словно огромный каравай.

А сыр Ниссе решил припрятать.

– Понимаешь, я должен ежемесячно платить крысе коркой сыра. А не то меня просто вышвырнут отсюда.