Начальник управления вошел в оружейную комнату. Остальные остались за ее пределами, включая прибывших экспертов. Генерал посмотрел на нагромождение взломанных ящиков, на пломбы, хаотично валявшиеся на полу, и негромко произнес:

– Всю охрану… после тщательного расследования вышвырнуть к чертовой матери! Да так, чтобы их потом сторожами в табачный киоск не взяли… Сколько пропало оружия?

– Сто пятьдесят пять пистолетов Макарова, – бойко ответил начальник по воспитательной работе – теперь уже наиболее реальная кандидатура на нового начальника академии.

Генерал-лейтенант в досаде покачал головой:

– Как они только все это смогли унести? Ведь не пять же килограммов, по карманам не распихаешь! Охрана что говорит?

– Грабителей было двое. Их лиц они не видели, на лицах были медицинские повязки. Очевидно, сложили в несколько сумок и оттащили к машине.

– Вот и сами подумайте, что будет, если эти сто пятьдесят пять стволов разойдутся по стране. Это как минимум сто пятьдесят пять жертв! Где тут у нас начальник ДПС? – шагнул генерал в коридор.

– Я здесь, товарищ генерал-лейтенант, – вышел вперед жилистый полковник с мускулистыми руками. По его подтянутой фигуре было понятно, что немалую часть времени он проводит в тренажерном зале.

– Доложите обстановку, что там у вас.

– Есть доложить обстановку! В настоящее время все дороги из города перекрыты. Идет усиленная проверка машин и документов на всех выездах из города. Осматриваются все проселочные дороги, проверяются все сигналы по подозрительным лицам, досматриваются все рейсовые автобусы… – принялся перечислять полковник. – Начальники подразделений докладывают мне обстановку через каждые полчаса, но пока ничего определенного. Мы связались с коллегами по соседним территориям и объяснили им сложившуюся ситуацию, просили помочь. Они тоже усилили бдительность и выдвинули на дороги дополнительные силы.

– А что вы можете сказать? – повернулся генерал-лейтенант к начальнику городской полиции, сравнительно молодому человеку, лет тридцати пяти, с румянцем на щеках (ямочек ему еще не хватало!). Несмотря на возраст, груз полковничьих погон он не ощущал и среди более взрослых и опытных коллег чувствовал себя вполне комфортно.

– Мы проводим усиленное патрулирование по всем вокзалам и аэропортам. Десять минут назад одновременно по всему городу начались полицейские рейды и обыски у всех лиц, кто так или иначе связан с торговлей оружием и судим за разбой и грабежи. Скоро мне должны доложить предварительные результаты.

– Как же это вы так прошлепали-то? – с горечью протянул генерал-лейтенант. – У вас агентуры, что ли, в городе нет?

– Агентура есть, – чуть смутившись, отозвался краснощекий полковник, – и она хорошо себя зарекомендовала. Но в этот раз не было ни одного сигнала. Мое мнение: ограбление, скорее всего, совершили какие-то гастролеры. Сейчас мы пробиваем ситуацию через своих информаторов, но пока ничего конкретного.

– Докладывайте мне каждый час, – устало произнес начальник управления. День начинался скверно. Если оружие не отловить в ближайшие несколько дней, уже через неделю оно забабахает по всей России. – Допросите каждого курсанта, допросите всех, кто был когда-то отчислен, уверен, что «наколку» на оружейную комнату дал кто-то из них… Все! Будем считать, что наша оперативка завершена. А теперь за работу! Сейчас ее у нас невпроворот!

Генерал-лейтенант скорым шагом вышел из здания академии и направился к машине, стоявшей во дворе. Поспешно, стараясь держаться на некотором отдалении, его сопровождал начальник академии, пока еще действующий.

Неожиданно остановившись, Патулов зашел за угол, посмотрел вверх на пожарную лестницу и распахнутое окно и спросил:

– Отсюда пролезли?

– Так точно, товарищ генерал-лейтенант.

– А нельзя было догадаться установить лестницу как-то повыше, что ли… – Не дожидаясь ответа, генерал обреченно махнул рукой и вернулся к машине. Остановившись перед распахнутой дверью, неожиданно обернулся к сопровождавшему его начальнику академии и добавил: – Вот что, Петр… Срезай эту лестницу, на хрен!

– Будет сделано, товарищ генерал-лейтенант, – хрипло отозвался тот.

«Мерседес», распугав проблесковыми маячками небольшую кучку курсантов, вышедших на перерыв, быстро выкатил за территорию академии.

Колючий вышел на скрипучее крыльцо и глубоко вдохнул смоляной сосновый дух.

– Ах, хорошо! Знаешь, всю жизнь мечтал вот так жить. В каком-нибудь сосновом лесу, подальше от цивилизации. Чтобы белки прыгали с дерева на дерево, вот как здесь… И чтобы не было ни одной ментовской рожи за сотню километров вокруг. Взял себе ружьишко, пострелял малость и обратно к себе в избу. Чем не благодать?

Он восхищенно посматривал на гигантские сосны, плотным строем обступившие сруб со всех сторон, будто бы взявшие его в полон. Этот дачный домик Колючий снял год назад у одной вдовы. После смерти мужа сруб пустовал и был ей совершенно без надобности. А той копейке, что он регулярно переводил ей на счет, она была несказанно рада.

– Так тебе в лесники нужно подаваться, – усмехнулся Башка. – Поезжай куда-нибудь на Саяны или на Камчатку, там такого добра навалом. За сотни верст ни одной живой души не встретишь, не то что мента! И деньги лесникам без надобности…