— Как настроение? — спросил он у Степашкина.

Тот пожал плечами.

— Ничего.

— Юрий Сергеевич, нужно съездить в Рублево.

— Хорошо.

— Понимаешь зачем?

— Конечно. Мне взять кого-нибудь с собой? — спросил Степашкин и тут же ответил самому себе: — Надо бы. Вдвоем быстрее управимся.

— Попробуй позвонить Сене. Думаю, он тебе поможет. Тем более, когда узнает, на чьей даче вам придется поработать «чистильщиками».

— Ладно.

Ополоснув лицо холодной водой, Степашкин вышел из кухни. Только он мог воспринять как должное подобное поручение. Только он был способен понять и оправдать действия Мономаха. Потому что Юрий Сергеевич знал — если шеф «Олимпа» поступает именно так, а не иначе, то значит его ловко и незаметно загнали в тупик. И чтобы выбраться из этого тупика, необходимо приложить много сил и энергии…

Хлопнула входная дверь, и Мономах вновь принялся за кофе. Затем с наслаждением закурил сигарету. И хотя с самого утра во рту у Сергея не было ни крошки, он не хотел есть. Только кофе, сигарета и еще раз кофе.

«Завтра у меня очень трудный день… Если я что-нибудь придумаю, то ближе к вечеру чемоданчик будет у меня… Дальше тянуть нельзя. Генерала могут хватиться. День максимум полтора… Черт, но почему чеченцы не звонят? Почему? А вдруг я все это затеял зря? А вдруг Дардыкин сидит себе спокойно на курорте и даже представить себе не может, какая каша тут заварилась».

От таких мыслей Мономаху стало не по себе. Однако, полагаясь на свой печальный опыт, он знал — лучше предполагать самое худшее, чем потом кусать себе локти.

«Пойдем дальше, — приказал себе он. — До утра у тебя времени ой как много, так что, милый, шевели мозгами. Думай!.. Так. Никого из наших в хранилище не пустят. Это факт. Даже если мы доведем Боброва до двери, дальше решетки с охранником нам не пройти. То есть у генерала есть реальная возможность обвести нас вокруг пальца…»

Его размышления были прерваны приходом Паши Иванова. Зевая, он облокотился о подоконник и, перехватив взгляд Мономаха, смущенно улыбнулся.

— Спит наш генерал, как сурок, — доложил Паша. — Вот я и решил немного размяться.

— Понятно.

— Да никуда он не денется, этот Бобров. Он уже давным-давно потерял квалификацию — шагу тихо ступить не может.

— Да меня не это волнует, — признался Мономах.

Паша тяжело вздохнул и, глядя Мономаху прямо в глаза, спросил:

— Сейф?

— Да. Ты попал прямо в точку. Забрать чемоданчик будет весьма сложно… У тебя есть какие-нибудь идеи?

— Нет, — признался Иванов. — Первая идея, которая приходит на ум — ограбить банк. Но это практически невозможно. Если я правильно представляю, хранилище находится в подвале?

— Да.

— Значит, там железобетонные стены, самые современные замки плюс отменная сигнализация. В коммерческих банках неплохие охранники. У них приличная зарплата, и им есть что терять. Если мы попробуем взять банк штурмом, то есть ворвемся туда и скажем: «Руки вверх, это ограбление», нам придется несладко. К тому же ни у кого из наших нет опыта в подобных делах. Если только договориться с каким-нибудь «медвежатником»…

Мономах грустно улыбнулся — его рассмешили наивные рассуждения Паши Иванова. Он в отличие от своего подчиненного слишком хорошо знал, что представляет собой современная банковская система. Поэтому не могло быть и речи, чтобы захватить чемоданчик силовым методом.

— Я сказал что-то не то? — удивился Паша, заметив, что Мономах улыбается.

— Нет. Просто твой вариант — из области фантастики.

— Выходит, все наши сегодняшние действия были бессмысленными? И мы зря перестреляли кучу народа?

— Но я же не сказал, что работа невыполнима. Главное, хорошенько пораскинуть мозгами, и в конце концов нужное решение найдется.

— А если пойти туда вместо Боброва? Свой ключ от сейфа он наверняка отдаст.

— Думаю, что в банке его хорошо знают…

— А если отправить туда его жену?

— Нет… Хотя в твоем предложении есть зерно здравого смысла. — Мономах вдруг просветлел лицом и, радостно улыбнувшись, сказал: — Знаешь, Паша, только что ты, сам того не желая, подкинул мне гениальную идею! Уверен — завтра этот чертов чемоданчик будет у нас! — Он посмотрел на часы и с сомнением покачал головой. — Как думаешь, удобно звонить в такое позднее время?

— Ну, это смотря кому. Если бы вы, например, позвонили мне, я бы не удивился. А если вы собираетесь тревожить жену Боброва, то… Не знаю, не знаю. Видел ее по телевизору несколько раз. Вроде бы нормальная женщина. Милая, приятная, обаятельная…

— Ладно, рискну, — вздохнул Мономах. — Только ты ошибся — я не собираюсь впутывать жену генерала в наши игры. Пусть спит спокойно… А звонить я собираюсь совершенно по другому номеру. Когда-то давно я очень тесно общался с этим человеком… Но с тех пор прошло так много времени, что, боюсь, она может меня не узнать…

— Так это женщина? — удивился Паша.

Но Мономах ничего не ответил.

Утро началось с неожиданностей. Боевик, который принес Лехе завтрак, сказал, что сегодня его выведут на прогулку. Дардыкин искренне обрадовался сему факту. По его подсчетам он находился в импровизированной тюрьме уже трое суток, и все это время его ни разу не удостаивали такой чести. За глоток свежего воздуха и за то, чтобы увидеть синее небо, он отдал был полжизни.