Вот в том-то и дело, что народничество и по данному вопросу обнаружило ту же половинчатость и двуличность, которые так характерны для всякой идеологии Kleinb"urger'ства [230] . С одной стороны, народники не отрицают, что в нашей жизни есть масса остатков такой «организации труда», происхождение которой относится ко временам удельщины и которая находится в самом вопиющем противоречии с современным экономическим строем, со всем хозяйственным и культурным развитием страны. С другой стороны, они не могут не видеть, что этот экономический строй и это развитие грозят погубить мелкого производителя и, устрашенные за участь этого палладиума своих «идеалов», народники стараются задержать историю, остановить развитие, упрашивают и умоляют «запретить», «не дозволять» и прикрывают этот жалкий реакционный лепет фразами об «организации труда», – фразами, которые не могут не звучать горькой насмешкой.

Для читателя ясно уже, конечно, теперь, какое главное и основное возражение сделаем мы против практической народнической программы в вопросах современной промышленности. Поскольку народнические мероприятия входят как часть или совпадают с преобразованием, которое со времен Адама Смита называется свободой промышленности (в широком значении слова), постольку они прогрессивны. Но, во-1-х, в них нет тогда ничего «народнического», ничего поддерживающего специально мелкое производство и «особые пути» отечества. Во-2-х, эта положительная часть народнической программы обессиливается и извращается подстановкой частных и мелочных проектов и мероприятий на место общего и основного вопроса о свободе промышленности. Поскольку же народнические пожелания идут против свободы промышленности, стараясь задержать современное развитие, постольку они реакционны и бессмысленны, и осуществление их, кроме вреда, ничего принести не может. Возьмем примеры. Кредит. Кредит есть учреждение наиболее развитого товарного обращения, наиболее развитого гражданского оборота. Осуществление «свободы промышленности» ведет неизбежно к созданию кредитных учреждений, как коммерческого дела, к устранению сословной замкнутости крестьян, к сближению их с классами, наиболее пользующимися кредитом, к самостоятельному образованию заинтересованными лицами кредитных обществ и т. п. Наоборот, какое значение могут иметь кредитные мероприятия, преподносимые «мужичкам» земцами и прочей «интеллигенцией», покуда законы и учреждения ставят крестьянство в положение, исключающее правильное и развитое товарное обращение, – в положение, при котором вместо имущественной ответственности (основа кредита) гораздо легче, осуществимее, доступнее и употребительнее… отработки! Кредитные мероприятия останутся при таких условиях всегда наносными, чуждыми растениями, посаженными извне на совершенно неподходящую почву, окажутся мертворожденным детищем, которое могли породить только мечтательные интеллигенты-маниловы и благожелательные чиновники, и над которым смеются и будут смеяться настоящие торговцы денежным капиталом. Чтобы не быть голословным, приведем мнение Егунова (цит. статья), которого никто не заподозрит в… «материализме». О кустарных складах он говорит: «даже при самой благоприятной местной обстановке неподвижный склад, да еще единственный на целый уезд, никогда не заменит, да и не может заменить вечно подвижного и лично заинтересованного торговца». О пермском кустарном банке мы читаем: чтобы получить ссуду, кустарь должен подать заявление или в банк, или агенту его и назвать поручителей. Агент приезжает, проверяет заявление кустаря, собирает подробные сведения о производстве и т. п. «и весь этот ворох бумаг за счет кустаря отсылает в правление банка». Разрешив ссуду, банк присылает (через агента или через волостное правление) долговое обязательство. Когда должник подпишет его (с засвидетельствованием подписи волостным начальством) и отошлет в банк, – тогда только посылают ему деньги. Если ссуду берет артель, то требуется копия товарищеского договора. Агенты должны наблюдать, чтобы ссуды расходовались именно на то, на что они выданы, чтобы дела клиентов не расстраивались и т. д. «Очевидно, что банковского кредита никоим образом нельзя признать доступным для кустарей; с уверенностью можно сказать, что гораздо охотнее предпочтет кустарь поискать кредит у местного богача, нежели подвергнуться всем описанным мытарствам, оплачивать почтовые, нотариальные и волостные расходы, ждать целые месяцы со дня возникшей потребности в ссуде до дня ее получения и на весь срок этой ссуды оставаться в поднадзорном положении» (стр. 170 цит. ст.). Насколько нелепо народническое мнение о каком-то антикапиталистическом кредите, настолько же несуразны, неуклюжи и малопроизводительны подобные покушения (с негодными средствами) сделать силами «интеллигентов» и чиновников то, что составляет везде и повсюду настоящее дело торговцев. – Техническое образование. Кажется, об этом можно уже и не говорить… Напомним разве заслуживающий «вечного поминовения» проект нашего известного прогрессивного писателя г. Южакова насадить в России земледельческие гимназии с тем, чтобы неимущие крестьяне и крестьянки отрабатывали стоимость своего учения, служа, напр., поварами и прачками [231] … Артели. Но кто же не знает, что основные препятствия к их распространению заключаются в традициях той же самой «организации труда», которая отразилась и в уральских горных законах? Кто не знает, что проведение свободы промышленности в полном объеме повело везде и повсюду к невиданному расцвету и развитию всяких союзов и соединений? Чрезвычайно комично бывает видеть, когда народник пытается выставить своего противника врагом артельности, союзности и т. п. вообще. Вот уж поистине с больной головы да на здоровую! Дело только в том, что за поисками идеи союзности и средств ее осуществления надо смотреть не назад, не в прошлое, не на патриархальное ремесло и мелкое производство, порождающие крайнюю обособленность, раздробленность и одичалость производителей, – а вперед, в будущее, в сторону развития крупного промышленного капитализма.

Мы прекрасно знаем, с каким величественным пренебрежением отнесется народник к этой противопоставляемой его собственной программе промышленной политики. «Свобода промышленности»! Какое старое, узкое, манчестерское [232] , буржуазное пожелание! Народник уверен, что для него это "uberwundener Standpunkt [233] , что он сумел подняться выше тех преходящих и односторонних интересов, которые лежат в основе такого пожелания, что он сумел возвыситься до более глубоких и более чистых идей об «организации труда»… А на самом деле он только опустился от прогрессивной буржуазной к реакционной мелкобуржуазной идеологии, беспомощно колеблющейся между стремлениями ускорить современное экономическое развитие и задержать его, между интересами хозяйчиков и интересами труда. Эти последние совпадают, по данному вопросу, с интересами крупного промышленного капитала.

В № 239 «Русских Ведомостей» {90} (от 30 августа) помещена статейка г. Н. Левитского: «О некоторых вопросах, касающихся народной жизни». «Живя в деревне и имея постоянное общение с народом», автор «давно натолкнулся» на некоторые вопросы народной жизни, разрешение которых путем соответственных «мероприятий» представляет собой «неотложную необходимость», «настоятельную потребность». Автор выражает уверенность, что его «краткие заметки» о предмете такой важности «найдут себе отклик в среде лиц, интересующихся народными нуждами», и выражает желание вызвать обмен мыслей по поводу предложенных им вопросов.

«Высокий слог», которым писана статейка г-на Н. Левитского, и обилие высоких слов заставляют уже наперед ожидать, что речь идет о каких-нибудь действительно важных, неотложных, насущных вопросах современной жизни. На самом же деле, предложения автора дают лишь еще один, и чрезвычайно рельефный, пример того поистине маниловского прожектерства, к которому приучили русскую публику публицисты народничества. Вот почему мы и сочли небесполезным подать свой голос о поднятых г-ном Н. Левитским вопросах.

«Вопросов» исчислено г-ном Н. Левитским пять (по пунктам), причем на каждый «вопрос» автор дает не только «ответ», но и указывает с полной определенностью соответствующее «мероприятие». Первый вопрос – «дешевый и доступный» кредит, устранение произвола ростовщиков, «кулаков и всякого рода мироедов и хищников». Мероприятие – «выработка более упрощенного типа деревенских крестьянских касс», и автор проектирует выдачу сберегательных книжек из касс государственного банка не на отдельных лиц, а на специально устроенные товарищества, делающие чрез посредство одного казначея взносы и получающие ссуды. Итак, вот к какому выводу привело автора давнее «общение с народом» по столь избитому вопросу о кредите: «выработка» нового типа касс! Автор полагает, очевидно, что у нас слишком мало бумаги и чернил изводится на выработку бесконечных «типов», «образцов», «уставов», «образцовых уставов», «нормальных уставов» и т. д. и т. д. «Живя в деревне», наш практик не заметил никаких более важных вопросов, вызываемых желанием заменить «кулака» «дешевым и доступным кредитом». Мы не станем, конечно, говорить здесь о значении кредита: мы берем за данное цель автора и рассматриваем с чисто практической стороны те средства, о которых с такой помпой говорит автор. Кредит есть учреждение развитого товарного обращения. Спрашивается, возможно ли такое учреждение в нашем крестьянстве, которое поставлено бесчисленными остатками сословных законов и запрещений в условия, исключающие правильное, свободное, широкое и развитое товарное обращение? Не смешно ли, говоря о насущных и неотлагательных народных нуждах, сводить вопрос о кредите к выработке нового типа «уставов», умалчивая совершенно о необходимости отмены целой массы «уставов», препятствующих правильному товарному обращению в крестьянстве, препятствующих свободному обороту имуществ, движимых и недвижимых, свободному переходу крестьян с места на место и от одного занятия к другому, свободному доступу в крестьянские общества лиц из других классов и сословий? Бороться с «кулаками, ростовщиками, мироедами, хищниками» посредством усовершенствования «уставов» кредитных касс, что может быть комичнее этого? Ростовщичество в худших видах сильнее всего держится в нашей деревне именно благодаря ее сословной замкнутости, благодаря наличности тысячи пут, связывающих развитие товарного обращения, – и вот наш практический автор не упоминает ни словом об этих путах и насущным вопросом деревенского кредита объявляет выработку новых уставов. По всей вероятности, развитые капиталистические страны, в которых деревня давно поставлена в условия, соответствующие торговому обороту, и в которых кредит получил широкое развитие, по всей вероятности, эти страны достигли такого успеха благодаря обильным «уставам», составленным благожелательными чиновниками!

Второй вопрос – «беспомощность положения крестьянской семьи в случае смерти главы ее», а также «настоятельная необходимость» «сберегать и охранять всеми возможными мерами и способами крестьянское рабочее земледельческое население». Как видите, чем дальше, тем «вопросы» г. Н. Левитского становятся шире, величественнее! Если первый вопрос касался самого дюжинного буржуазного учреждения, пользу которого мы могли бы признать лишь с весьма большими оговорками, то здесь перед нами ставят уже вопрос такой гигантской важности, что «в принципе» мы вполне признаем его насущность и не можем отказать автору в нашей симпатии за то, что он ставит подобный вопрос. Но гигантскому вопросу соответствует у народника и «мероприятие» гигантской… как бы это помягче выразиться?., неумности. Слушайте: «… является неотложная необходимость организации и введения обязательного (sic! [234] ) массового, удешевленного до возможного минимума, взаимного страхования жизни всего крестьянского населения [235] (обществами, товариществами, артелями и т. д.). При этом необходимо выяснить роль и участие в этом деле а) частных страховых обществ, б) зэмства и в) государства».

Ведь этакие наши мужики недогадливые! Не думают о том, что вот умрет хозяин, – придется семье идти по миру; не уродится хлеб, – придется умирать с голоду, а иногда и уродится, да все-таки не миновать идти по миру, возвращаясь с неудачных поисков за «заработками»! Не соображают эти глупые мужики, что существует на свете «страхование жизни», которым уже давно многие хорошие господа пользуются и от которого другие хорошие господа (владетели акций страховых обществ) деньги наживают. Не соображает голодный «Сысойка» [236] , что стоит ему с таким же голодным «Митяем» устроить общество для взаимного страхования жизни (с минимальным, самым минимальным взносом!) – и их семьи будут обеспечены на случай смерти хозяев! К счастью, за этих недогадливых мужиков думает наша просвещенная народническая интеллигенция, один из представителей которой, «живя в деревне и имея постоянное общение с народом», «давно натолкнулся» на этот грандиозный, до умопомрачения грандиозный «проект»!