– Что такого смешного я сказала?
– В голосе слышались нотки раздражения, ведь в такое время беременные девушки очень чувствительны к окружающим.

– Просто вы первая, кто ее так назвал. Надо запомнить. Я Сирин э Риш, - с поклоном представился девушке.

– Очень приятно, - тут же изменилась девушка, и раздражение как рукой сняло, - раз ее нет в комнате, а лекции закончились, следовательно, они всем педагогическим составом в учительской. Значит, нам туда.

– Тогда пойдемте?
– Предлагая ей первой идти.

От комнаты эльфийки, мы пошли дальше по коридору до винтовой лестницы, ведущей в комнату учителей. Поднявшись на второй этаж, услышали чью-то перепалку. Уже около учительской поняли, что спорил один участник, второй же молча отсиживался, а если точнее то бранили одного конкретного эльфа, точнее эльфийку. Мирамель пререкался со спокойной и невозмутимой Анарибэт, она пыталась отвязаться от него, но к ее великому несчастью не получилось, увязла еще сильнее.

– Тогда я вызываю вас на настоящую дуэль, а не показательную, - на этих словах мы с подругой Ари распахнули дверь. В девушку полетела перчатка, падая на пол рядом с ней. Не став подбирать, а лишь скрестив руки на груди, одарила Мирамеля таким взглядом, что по спине прошелся холодок. Синие с искорками злости глаза, не обещали светлому целителю ничего хорошего. Мы с Анзеттой, скосив на эльфа косой взгляд, я же боролся с неуемным желанием, рвущимся наружу, на месте без дуэли скрестить клинки и снести его длинные, мешавшие здраво рассуждать, уши. Но смирившаяся с безысходностью эльфийка, спросила:

– Где и когда?
– По ее глазам читалась большая неохота сражаться с ним, но, отказавшись, пострадает ее честь. Для эльфа подставить свою честь или гордость под удар, неприемлемая роскошь, веками, они тратили кучу времени и терпенья, чтобы доказать миру, из какого теста они сделаны. И именно поэтому, Ари согласилась на этот бой, дабы предки не перевернулись в гробу от такого оскорбления к их столетним стараниям.

Но дуэль, не смотря на не охоту одной из сторон должна состояться.

– Понятно где, на балу, - сказал ректор за самих дуэлянтов.

Тут уже вмешалась Анзетта.

– Если пошло такое дело, то я буду секундантом у тебя, Ари.

– Тогда ректор, не изволите быть моим?
– Обратился с просьбой светлый.

– Раз вы так просите, то отказать я не могу. Но вы уверены в том, что не проиграете Анарибэт-сан? Говорят что темные эльфы намного искуснее в бою, нежели светлые, тем более она рукопашную боевку сейчас ведет, - на этих словах эльф сжал от злости кулаки, на что по его рукам потекла кровь. Закушенная до крови губа от поступающей и рвущейся наружу бури гнева, помогала ему отвлечься от того ведра с отходами, который на него вылили. Он сдерживал гнев, а я вот уже несколько дней сдерживаю голод. В чем-то сейчас мы похожи. Он стоял и терпел все те взгляды, направленные на него, но потом резко откланялся и вышел, хлопнув дверью.

– Господа и дамы, может, на сегодня мы закончим обсуждение. Тем более думаю наша уважаемая Анзетта-сан, разрешит представить сей инцидент как подарок от всего нашего коллектива?
– Получив одобрительный кивок, он отправил всех преподавателей по своим делам. Давно пора. директор что-то еще остался обсудить с подругой Анарибэт, но мы благополучно вышли. Я плелся за ней, последние капли энергии уходили на то, чтобы не рухнуть прямо на пороге.

Зайдя в комнату, мы сели друг напротив друга. Она на кровать, а я на стоящее рядом кресло. Посмотрев на меня довольно близко, Ари пришла в ужас. Знаю, в приступы голода я походил на только что поднятый труп. Синяки под глазами от перенапряжения, горящая алым огнем радужка. Да и по всей вероятности от поднимающегося жара по телу, могу с уверенностью сказать, что лихорадка не за горами. Слабость накатила. Схватившись за голову, откинулся на спинку. Ари подбежав ко мне, дотронулась до горящего лба и ужаснулась.

– Сирин, да у тебя жар! Совсем себя не жалеешь? Тебе лежать надо. А ты? – В ее голосе слышались нотки волнения.

– Я просто долго не спал, - еле-еле, чуть слышным голосом прошептал я ей.

В глазах девушки отражалась паника, путались мысли. Она не знала, что со мной делать, но тут до нее дошло:

– Сирин, давно?
– Зная, что я пойму, о чем она говорит.

– Давненько, - признался я девушке, а она присев на край дивана, дотронулась до головы прохладной ладонью, немного успокаивая и охлаждая пылающий от жара лоб.

– Сколько, давненько?
– Продолжила она свой допрос с пристрастием.

– Три недели, - знаю что долго. А я, попытавшись встать, чтобы выйти и уйти к себе, начал падать. Что потом было, не помню, только ее слова сквозь пелену и запах крови, а потом горячий с привкусом железа вкус оказался на моих губах.

Проснулся спустя несколько часов, укутанный теплым пледом. Девушки рядом не оказалось. Уже стемнело, и ужин я благополучно пропустил. Встав с кровати, ощутил прилив сил. Следовательно, мне не показалось, и она действительно напоила меня своей кровью. Ари удивляет меня все больше и больше. Немного привыкнув к мысли о кровавом партнере, решил оставить все как есть, ничего не изменяя. Завязав на скорую руку хвост, встал и оглядел комнату девушки. Маленькая, но теплая и такая уютная. В комнате витал запах эльфийки. Каждый сантиметр был пропитан ее ароматом, а мне сразу же захотелось увидеть ее и за все извиниться и поблагодарить одновременно, но, прежде взяв перо и лист бумаги, написал записку, приложив подарок, который хотел отдать давно.

Выйдя из комнаты, решил поискать ее в городе. Прошел несколько кварталов, свернул на улочку и встретился с членом ордена. Винтар Смелый, неся за плечом секиру, увидев меня, сверкнул злобным взглядом и не удержался от колкости:

– Что, кровопийца, на охоту вышел?
– Пытаясь подколоть меня на битву, спросил он, ждя моего ответа, или нападения. Но я его разочаровал. Пропустил мимо ушей, пройдя следом. Ему это не понравилось. Схватив меня за локоть, сквозь пелену гнева и недовольства выпалил, - что, сбегаешь?
– Ничего ему не сказав, выворачиваю свою руку из его захвата и с удлинившимися когтями приколачиваю к стене, держа за горло. Алым светом пылающие глаза, удлинившийся оскал и темный напускной туман, заставил старика не на шутку испугаться.