Шрифт:
В Пушкине как будто на одно мгновенье соединилось то, что было у нас всегда разъединено – идеология империи и идеология интеллигенции. Он писал о себе:
И долго буду тем любезен я народу,Что чувства добрые я лирой пробуждал,Что в мой жестокий век восславил я свободу,И милость к падшим призывал.В стихотворении «Деревня» Пушкин описывает прелесть и поэзию русской деревни. Но вдруг вспоминает неправду, рабство, тьму, с которым связана прелесть деревенской жизни, существовавшей лишь для привилегированного меньшинства. Стихотворение кончается словами:
Увижу ль я, друзья, народ неугнетенныйИ рабство падшее по манию царя,И над отечеством свободы просвещеннойВзойдет ли, наконец, прекрасная заря?Но наиболее интересно для революционных настроений Пушкина стихотворение «Вольность».
Хочу воспеть свободу миру,На тронах поразить порок.В этом стихотворении есть жуткие слова о царях:
Самовластительный злодей,Тебя, твой род я ненавижу,Твою погибель, смерть детейС жестокой радостью я вижу.Пушкин чувствовал бунтарскую стихию в русском народе и предвидел возможность «русского бунта, бессмысленного и беспощадного». И в наиболее гармоническом Пушкине нельзя найти полной гармонии, и он чувствовал нездоровость, разорванность и неправду императорской России.
Но наиболее потрясающее впечатление производит стихотворение Лермонтова «Предсказание», которое звучит уже совсем профетически.
Настанет год – России черный год –Когда царей корона упадет,Забудет червь к ним прежнюю любовь,И пища многих будет смерть и кровь;Когда детей, когда невинных женНизвергнутый не защитит закон;Когда чума от смрадных, мертвых телНачнет бродить среди печальных сел,Чтобы платком из хижин вызывать;И станет глад сей бедный край терзать,И зарево окрасит волны рек –В тот день явится мощный человек,И ты его узнаешь – и поймешь,Зачем в руке его булатный нож.И горе для тебя! Твой плач, твой стонЕму тогда покажется смешон;И будет все ужасно, мрачно в нем,Как плащ его с возвышенным челом.Это романтическое по форме стихотворение, написанное в 1830 году, предвидит ужасы революции почти за столетие.
Третий великий русский поэт, Тютчев, имел скорее консервативное миросозерцание, чем революционное. Но он все время чувствовал, что на мир надвигается страшная революция. В странном контрасте со своим консервативно-славянофильским миросозерцанием Тютчев остро чувствовал в мире хаотическую, иррациональную, темную, ночную стихию. Наброшенный на мир покров гармонии и порядка в аполлонических формах представлялся ему непрочным и тонким.
...Человек, как сирота бездомный,Стоит теперь и немощен и гол,Лицом к лицу пред этой бездной темной...И чудится давно минувшим сномТеперь ему все светлое, живое,И в чуждом, неразгаданном, ночномОн узнает наследье роковое.Не только в природе, но и в истории есть эта хаотическая, буйная стихия. И Тютчев предчувствует исторические катастрофы, торжество сил хаотических, которые опрокинут космос. Тютчев консерватор, который не верит в прочность консервативных начал и устоев. Он строит реакционную утопию для спасения мира от хаотической революции. Он воображал, что христианством можно пользоваться как консервативной силой. Его чисто политические стихотворения слабы, замечательны лишь его космические стихотворения.
Глава славянофильской школы А. Хомяков не был профетической натурой. Сильный мыслитель, он был очень посредственный поэт. Но у него есть целый ряд резко обличительных стихотворений, из которых видно, что, несмотря на славянофильскую идеализацию исторического прошлого, он мучался великими историческими грехами России. Он верил, что Россия призвана поведать миру «таинство свободы», даровать «дар святой свободы». Россия недостойна «избранья», но «избрана».
А на тебя, увы! как многоГрехов ужасных налегло:В судах черна неправдой чернойИ игом рабства клеймена,Безбожной лести, лжи тлетворной,И лени мертвой и позорной,И всякой мерзости полна!»И Хомяков призывает к покаянию:
За все, за всякие страданья,За всякий попранный закон,За темные отцов деянья,За темный грех своих времен,За все беды родного края, –Пред Богом благости и сил,Молитесь, плача и рыдая,Чтоб Он простил, чтоб Он простил!Он обличает русскую государственность в исключительном увлечении материальной силой, т. е. самым низменным соблазном. Он приветствовал поражение России в Крымскую кампанию как справедливую кару. Он не хотел видеть призвания России в государственной мощи, он требовал осуществления правды. И в этом он стоял на линии интеллигенции.