Об этом многотомнике Милица Васильевна Нечкина – советский историк, академик Академии Наук СССР, академик Академии Педагогических Наук СССР, лауреат Сталинской премии – отозвалась без выкрутасов:

«Этот труд представляет собой крупный вклад в науку… Грядущий исследователь русской истории обязательно пройдет через изучение работы М. Н. Покровского. Можно с ней не соглашаться, но нельзя ее обойти».

Ни где более вы не найдете данные о новгородской купеческой торговле, кроме как у М. Н. Покровского:

«У Новгородской Руси была обширная колониальная область, захватывавшая все южное побережье Ледовитого океана, до Оби приблизительно. Здесь был практически почти неисчерпаемый запас наиболее ценных предметов тогдашнего обмена, на первом месте – мехов. Недаром меховая торговля первая приобрела в Новгороде оптовый характер.

В Новгороде «меха обращались в торговле обыкновенно большими количествами – тысячами, полутысячами, четвертями, сороками, дюжинами, десятками и пятками; отдельными же единицами встречались редко. Более ценные меха шли в продажу обыкновенно меньшими единицами, больше всего сороками; менее же ценные – тысячами и даже целыми десятками тысяч, – говорит историк экономического быта Новгорода»

Исследователь истории Новгорода и Пскова XI–XV веков А. Н. Никитский опубликовал свою «Историю экономического быта Великого Новгорода» в «Чтениях московского общества Истории и Древностей Российских» в 1883 году, тома I и II.

Но продолжим книгу М. Н. Покровского «Русская история с древнейших времен»:

«Из числа первых в источниках специально упоминаются меха собольи и бобровые, куньи и лисьи, хорьковые, горностаевые и ласковые, шкурки норок или речных выдр и рысей. Из числа вторых, менее ценных мехов, в торговле встречались медвежьи, волчьи, заячьи меха и в особенности в больших количествах беличьи шкурки.

Последние нужно подразумевать, кажется, во всех тех случаях, когда в источнике говорится просто о пушном товаре, вроде «Sehon werk, Russen werk, Naugaresch werk».

Почти монопольное господство на меховом рынке одно уже обеспечивало Новгороду прочное место в системе обмена, складывавшейся ко второй половине средних веков вокруг Балтийского моря.

Но что было еще важнее по тогдашним условиям – в новгородских колониях был едва ли не единственный на всю Россию источник драгоценных металлов.

«Закамское», т. е. уральское, серебро попадало и в Западную Европу и в Москву, пройдя через форму новгородской дани, собиравшейся Новгородом с Югры и других уральских племен, унаследовавших богатства древней Биармии, так соблазнявшей еще скандинавских витязей.

Здесь еще в конце XII века возможны были экспедиции, напоминавшие походы за данью Игоря (киевского Князя, из-за требования чрезмерной дани убитого древлянами – С. А.) и его современников. В 1193 году целое новгородское ополчение стало в Югорской земле жертвой собственной жадности и коварства туземцев, «обольстивших» новгородского воеводу, говоря ему:

«Копим для вас серебро и соболей и всякие иные узорочья: не губите своих смердов и своей дани».

Воевода поверил, а на самом деле Югра копила воинов. Когда все было готово, его с «вячышши мужами» – все начальство новгородской рати – заманили в засаду, где они и погибли. После этого Югре нетрудно было справиться с лишенными руководителей и вдобавок истомленными голодом дружинниками.

Всего 80 человек вернулось домой:

«И печаловались в Новгороде князь, и владыка, и весь Новгород (но тем не менее новгородцы не были такими кровожадными, как княгиня Ольга, не сожгли югорчан – С. А.)».

Но отдельные неудачи не мешали тому, что в общем и целом закамское серебро правильно поступало в новгородскую кассу. И недаром Иван Данилович Калита (московский княць – С. А.) так добивался уступки ему именно этой разновидности новгородской дани. Большая часть столового серебра и его, и даже еще его внуков и правнуков была новгородского происхождения, с именами новгородских владык и посадников.

Перехватыванье новгородских «данников» с закамским серебром для врагов Новгорода было таким же излюбленным средством борьбы (с Новгородом – С. А.), как для английских корсаров XVI века перехватыванье испанских галлионов с золотом, шедших из Нового Света. А когда Иван Васильевич (царь Иван IV Грозный – С. А.) наносил смертельный удар Новгороду, он прежде всего другого поспешил отрезать восточные колонии своего противника, заняв Двину».

Михаил Николаевич Покровский (1868–1932) – видный русский историк-материалист, советский политический деятель. Лидер советских историков в 1920-е годы прошлого века, академик Белорусской АН (1928), академик АН СССР (1929).

Михаил Николаевич был выпускником историко-филологического факультета Московского университета. В университете под влиянием великих русских историков В. О. Ключевского и П. Г. Виноградова происходило его становление как ученого-исследователя академического типа.