– Даже позже. Ничего, мы справляемся. Я задержусь дня на два. А ты где?

– Дома.

Дома?

– Правда? – Это удар под дых. Брат вернулся. Вернулся к семье.

– Угу. Мама идет. Хочет с тобой поговорить.

– Нет, Джордж. Скажи, я…

– Сам скажи.

– Что ты хочешь мне сказать? – В трубке послышался женский голос.

Джеймс лег на ковер и зажмурился.

– Привет, мам.

– Джеймс! Ты в Нью-Йорке? – Мама задыхалась от счастья. – Когда ты к нам приедешь?

Вот. Без преамбул и всяких «как дела». Прямиком к делу. Что ж, ничего удивительного, ведь она их мама.

– Мы так давно тебя не видели, – продолжала она.

– Дел много. – Он сильнее сжал трубку.

– Но сейчас ведь ты свободен?

– Нет, пока занят. Я пробуду в городе всего дня два. Боюсь, у меня не будет времени.

– Джеймс, мы не виделись несколько месяцев, – перебила мать, но голос ее звучал спокойно.

Он приезжал к родителям на День благодарения, Рождество и дни рождения. Разве этого не достаточно? Видимо, нет. Он знал, что они ждут встречи с нетерпением, но у него нет времени сидеть без дела. Он должен работать. Должен. Джеймс закрыл глаза и прикрыл их рукой.

– Неужели я прошу слишком многого? Приезжай хоть ненадолго, – прозвучал в трубке мамин голос.

– Прости, мама. Я послезавтра уже уезжаю.

– Ах, так. – Повисла пауза. – И куда на этот раз?

– Э-э-э… – Он спешно подыскивал благовидный предлог. – Конференция в Японии.

– В Японии? Очень интересно.

Джеймс явственно почувствовал разочарование, которое мама пыталась тщательно скрыть. Впрочем, визит к родителям станет еще большим разочарованием. Лучше пусть их встречи останутся краткими, редкими и безболезненными.

– Может, заглянешь к нам, когда вернешься?

Он понял, что мама пытается улыбнуться.

– Может быть.

Абонент отсоединился. Джеймс повесил трубку и дал себе слово больше никогда не прикасаться к этому чертову телефону.

– Так-так, – раздался ехидный голос.

Джеймс убрал руку и посмотрел вверх на кровать. Лицо ее было прямо на краю матраса, и она походила на кошку, добравшуюся наконец до сметаны.

– Кто бы мог подумать, что Джеймс Вольф способен лгать близким? – Она подалась вперед, отчего ее губы оказались почти у него перед глазами. – «Уезжаю послезавтра». Вчера ты сказал мне, что у тебя двухнедельный отпуск.

– Я устал. Нет желания опять куда-то ехать.

– Лгун. – Глаза ее сверкнули, ему показалось, она все понимает.

– Это ужасно?

– Конечно. Не хочешь видеться с семьей?

Джеймс мечтал закончить разговор на эту тему как можно скорее.

– Разве ты всегда говоришь правду?

– Нет, разумеется.

На губах появилась очаровательная улыбка. Джеймс желал видеть ее снова и снова. А потом целовать эти губы. Он протянул руку и коснулся ее подбородка.

– А я, значит, не могу соврать?

– Ты же пай-мальчик, не забывай. – Глаза ее потемнели.

– Оказывается, в тебе много плохого, а мне показалось, ты тоже пай-девочка.

– Опять заигрываешь со мной? Или смеешься?

– Когда ты так близко, сложно удержаться. Странно, как просто заставить тебя покраснеть. Плохие девочки так быстро не краснеют.

Щеки ее пылали.

– Я научилась этому за кулисами.

– Дорогая, ты должна быть не за сценой, а на переднем крае, у рампы. Или в самом центре.

– У меня много других талантов.

– Других? – Он рассмеялся и покачал головой. – Смотрю, у тебя на все есть ответ.

– Я умею защищаться.

– Посмотрим. – Он обхватил ее за шею. – А также увиливать. Или какое слово тебе больше понравится.

– Мне нравятся слова «решительность» и «уверенность».

Джеймс приподнялся и сжал другой рукой ее плечо. Теперь вырваться ей не удастся. Ему этого не хотелось. Сейчас он мечтал быть рядом с ней. Пожалуй, ему не помешает научиться увиливать.

– А слово «желание» тебе нравится?

С ее лица сошли все краски.

– Так вот что тебе нужно.

– Только мне? – пробормотал он, с трудом сдерживаясь, чтобы не прижать ее к себе.

– У нас с тобой разные желания, – прошептала она.

– Разве?

Он тянул ее к себе, пока она не соскользнула с матраса прямо на него. Кейтлин вскрикнула, но он был готов к этому. К тому же мышцы у него всегда были хорошо развиты.

Кейтлин уперлась руками в пол и приподнялась прямо над его головой. От этого остальные части ее тела лишь сильнее прижимались к нему. Она вскрикнула, почувствовав его напряжение. Но он положил руку так, чтобы она не смогла пошевелиться. Второй рукой стал тянуть к себе. И тянул до тех пор, пока губы их не встретились.