Он скучал по ее теплу. По той душевной щедрости, которой наделена только эта женщина.

Неужели она настолько ему необходима? Насколько, интересно знать? Он испытывает к ней только сексуальное влечение или нечто большее? Может, он влюблен?

Однако Кейтлин нет рядом и понять себя будет невозможно.

Куда она уехала? Почему? Что могло случиться?

Схватив телефон, Джеймс набрал номер брата.

– Джордж, мне нужен номер телефона Ханны Мур.

– Да?

– Срочно, Джордж.

– Ладно. Я узнаю.

Через три минуты пришло сообщение. Он нажал кнопку вызова, и после пятого гудка ему ответили.

– Слушаю.

– Это Ханна Мур?

– С кем я говорю?

– Прошу, не вешайте трубку. Я ищу Кейтлин.

– Кейтлин?

– Да, вашу сестру.

– Но кто это?

– Меня зовут Джеймс Вольф. Я брат-близнец Джорджа Вольфа. Я познакомился с Кейтлин в Нью-Йорке и…

– Она в Нью-Йорке.

Джеймс опешил.

– Вы не знали?

– Нет, я…

– Когда вы говорили с ней последний раз?

– Послушайте, мне жаль, но я не имею представления, где она.

– А может это знать ваш отец?

– Мне правда очень жаль, – ответила Ханна после паузы.

– И должно быть. Она через такое прошла, а вам нет никакого дела.

– Она не стремилась поддерживать со мной близких отношений.

– А вы сами пытались? Или вам проще было убедить себя, что ее жизнь вас не касается.

Джеймс раздраженно бросил трубку. Неужели им действительно нет до нее дела?

Боль сжигала грудь. Кейтлин заслуживает большего. Она должна быть любима. И он будет ее любить. Как только найдет.

Пройдя по комнате, Джеймс взял планшет. Пролистав несколько последних открытых страниц, он в сердцах бросил его на кровать.

Проклятие!

Опять эти чертовы фотографии его и Кейтлин. Неужели людям больше нечем заняться? Его они тоже раздражали, и все из-за похотливого выражения на его лице. Но ее они беспокоили по другой причине.

Господи, какой же он идиот!

Она опять осталась один на один с оскорблениями. С болью. Неудивительно, что сбежала.

Ей некому помочь. И он тоже бросил ее.

Джеймс взъерошил волосы, собираясь с мыслями. Куда она могла пойти? Как искать ее в многомиллионном городе?

Глава 13

Кейтлин шла по цеху, с удивлением оглядывая множество людей: портные, швеи, помощники, ассистенты. Все трудились над созданием тысяч уникальных костюмов.

Она все сделала правильно. Перебронировала билет на обратный рейс, к счастью, за это не пришлось платить, поэтому сможет вернуться в Лондон только в конце недели. Теперь оставалось лишь молиться, чтобы Пегги не читала статьи в Интернете. Кейтлин сама позвонила ей, рискнув напомнить о предложении посмотреть костюмерный цех.

И вот она в мастерской театра Метрополитен. Место показалось ей пещерой Аладдина: так много здесь обитало сокровищ. Все хранящиеся костюмы поистине произведения искусства, созданные талантливыми и умелыми людьми. Она уже два часа бродила по мастерским и цехам в сопровождении ассистента, которому поручили все ей показать.

Работать в таком месте – мечта Кейтлин. Однако время вышло, пришлось ехать на метро в Квинс. Последние несколько дней она жила в самом дешевом хостеле, где смогла снять самый дешевый одноместный номер. Пока поезд покачивался на рельсах, она закрыла глаза и думала о Джеймсе.

Надо скорее вернуться в Лондон. Так будет лучше всего. Там проще залечивать раны. Кроме того, на нее очень повлияло сегодняшнее посещение театра. Кейтлин решила, что должна найти работу и сделать карьеру самостоятельно, без чьей-либо помощи.

Войдя в гостиницу, она свернула направо. Дверь ее комнаты была последней по коридору.

– Кейтлин? – внезапно раздалось за спиной.

Похолодев, она обернулась.

– Джеймс? – Это действительно был он. – Что ты здесь делаешь?

– А ты как думаешь? – Он поспешно подошел к ней. – Ты уехала.

Нет. Это он уехал.

– Я же оставила записку, – холодно заметила она.

– В которой ничего не написала.

– А что я должна была написать?

– Ну, для начала, что у тебя все в порядке.

– У меня все в порядке. – Она пожала плечами. – Прости, не хотела тебя волновать. Я не думала…

«Не думала, что тебя это беспокоит».

– Неприятно, что ты такого невысокого обо мне мнения. – Джеймс поджал губы. – А еще более худшего о себе. Как я мог не волноваться о тебе?