— Побережье никого не волнует ни на грош — ни на ломаный грош. Куда важнее тамошнее подземелье. — Пейшото наклонился к чародею, обдав винными парами, и выдохнул одно только слово: — Киноварь.

— А-а, — протянул чародей. — Верно. Но…

— Никаких «но», сударь мой, — перебил его полковник. — Без рудников на южном континенте у Альгарве почти нет источников киновари. Без киновари пламя ее драконов остынет. Если мы отобьем у врага эти рудники, то нанесем ему этим тяжелый удар. Скажете, я ошибаюсь?

— Нет, — признал Фернао. — А вы скажете, что мы не потратим на то, чтобы отнять у Мезенцио южную ртуть, вдвое, втрое, нет, впятеро больше сил, чем он на то, чтобы обойтись без киновари?

Пейшото просиял. Положительно, для кадрового военного полковник был слишком жизнерадостен.

— Превосходно подмечено, сударь, превосходно! Однако вспомните — теперь, когда Куусамо вступило в войну на нашей стороне, мы можем иначе распоряжаться резервами, не опасаясь получить удар в спину. Типично альгарвейская глупость, даже не спорьте…

— Об этом я не забывал, — заметил Фернао.

Он надеялся, что теперь куусамане начнут публиковать свои закрытые исследования — те, что пропали из общедоступных журналов. Пока этого не случилось: косоглазые лениво все отрицали.

— Но я помню также, — продолжал он, указывая на карту за спиной полковника, — что курс к берегам южного континента лежит мимо островов Сибиу, а на архипелаге размещено немало альгарвейских солдат, альгарвейских кораблей, альгарвейских левиафанов и альгарвейских разведдраконов.

— Верно. Без сомнения, верно. — Смутить Пейшото было невозможно. — Я не говорил, что будет просто, сударь. Я сказал, что мы это сделаем. Если нам удастся высадить на полярных берегах солдат и драконов, нам потребуются и полевые чародеи, знакомые с местными условиями — и с местными водами. Станете ли отрицать, что вы один из немногих таких чародеев?

Пропутешествовав от Земли обитателей льдов до Лагоаша на спине левиафана, Фернао познакомился с полярными водами ближе, чем хотелось бы.

— Отрицать не могу, — с сожалением промолвил он, — и все же…

Полковник Пейшото прервал его взмахом руки.

— Государь мой, ваше добровольное сотрудничество было бы весьма желательно, весьма. Но не обязательно.

Фернао прожег его взглядом. Это было понятно — скверно, зато понятно.

— Иными словами, придется — заставите.

— Если придется, — подтвердил Пейшото. — Вы нам очень нужны. Я клянусь вам, что награда в случае успеха будет велика — как для державы, так и для вас лично.

— Как и наказание за провал. По крайней мере, для меня, — ответил Фернао. — Держава, полагаю, переживет. — Он вздохнул. — По крайней мере, до весны у меня хватит времени, чтобы подготовиться к этой… авантюре.

— О нет! — Пейшото покачал головой. — Мы отплываем не завтра, но и конца зимы дожидаться не станем. В скверную погоду альгарвейским разведчикам сложней будет следить за нашими продвижениями. Кроме того, у наших моряков больше опыта плавания в зимних полярных водах.

— Они проворней уворачиваются от айсбергов? — процедил Фернао. Полковник, чтоб ему пусто было, кивнул. — Армию вы, надо полагать, собрались высадить на краю паковых льдов — а до берега добираться маршем?

Он рассчитывал отпустить злую шутку, но к его ужасу, полковник кивнул снова.

— Ну да. Лучше всего застать врага врасплох.

— Налетевший внезапно буран может застать врасплох нас, — напомнил чародей.

Пейшото пожал плечами, как бы говоря: «Всякое бывает».

— А чем вы собираетесь там питаться? — привел Фернао последний довод.

— Справимся, — ответил Пейшото. — Обитатели льдов ведь не голодают.

— Вы с ума сошли, — объявил Фернао. — Ваши начальники с ума сошли. И вы хотите, чтобы я спасал вас от вас самих?

— Ну, если хотите, можно и так сказать, — безмятежно ответил полковник. — Я отправляюсь с экспедиционным корпусом. Так что я не прошу от вас ничего такого, на что не решусь сам.