По рядам жандармов пробежал тихий ропот. «Теперь понял?» — шепнул Пезаро. Бембо оставалось только угрюмо кивнуть. Он еще год назад предсказывал, что так оно и будет, хоть и уповал на то, что вышестоящее начальство по тупости своей до этого не додумается.

— От жандармерии Трикарико на вышеупомянутую службу выдвигаются следующие патрульные. — Сассо достал из нагрудного кармана листок бумаги и начал зачитывать фамилии. Одной из первых прозвучала фамилия Пезаро, что окончательно объяснило причину его дурного настроения. А следом за ним назвали и Бембо. Огласив список до конца, Сассо добавил: — Всем вышепоименованным явиться с полной походной выкладкой завтра в полдень на станцию караванов для отбытия по новому месту назначения. Личных вещей с собой разрешено иметь не больше одного заплечного мешка. Трикарико еще будет вами гордиться! Я верю в вас, ребята!

Капитан круто развернулся и быстрым шагом удалился, игнорируя звучавшие со всех сторон вопросы.

— Уже завтра? — взвыл Бембо и воздел руки к безжалостным небесам. — Почему мы должны ехать завтра? Почему мы вообще должны куда-то ехать?!

И он был не одинок в своем отчаянии: со всех сторон слышались стоны и проклятия.

— Говорят, в Южном Ункерланте зима — чудо, — заметил один из остающихся в Трикарико. От избытка чувств он поцеловал кончики пальцев и прищелкнул языком. — Все белым-бело! А снега сколько! Просто сказка! И длится это чудо три четверти года.

— Чтоб твоей жене было так же весело в бардаке! — огрызнулся Бембо и, передразнивая, тоже поцеловал кончики пальцев и прищелкнул языком, — «Все белым-бело! Просто сказка!» Чтоб твоя дочь в такой сказке всю жизнь прожила! Обе твои шлюхи заслужили такое чудо!

Жандарм выругался и бросился на Бембо с кулаками, но обычно такой боязливый толстяк сейчас и сам жаждал пустить кому-нибудь кровь. Но не успели они и пару раз треснуть друг другу по роже, как их разняли.

— Катись в свою нору, скотина! — рявкнул его противник. — Но пусть твои друзья вместе с моими утрясут все подробности нашей следующей встречи!

— Да у тебя друзей нет и никогда и не было! — парировал Бембо. — Разве что друзей своей жены позовешь — их у нее много, счет на сотни идет!

Сержант Пезаро сжал его локоть и поскорее увел с плаца, пока драка не вспыхнула снова.

— Идем-идем. Даже то, что ты нарываешься на неприятности, все равно не спасет тебя от каравана.

Бембо ни о чем подобном и не думал, а ведь подумать стоило.

— Да мы так и так не попадем в Ункерлант, — продолжал Пезаро. — Эта радость предстоит другим бедолагам. А нас повезут в Фортвег. Хоть с погодой нам больше повезло.

— Ура, — грустно выдохнул Бембо. И с удивлением обернулся к сержанту: — А вы-то откуда знаете, куда нас повезут?

Но Пезаро лишь молча улыбнулся, и Бембо понял, что задал глупый вопрос. Сержант был толст, грузен и далеко уже не мальчик. Стали б его держать в жандармерии, не вари у него котелок?

— Все, пошли домой. — Пезаро похлопал задумавшегося Бембо по плечу. — Собирайся. И не с таким справлялись. Только помни: если завтра в полдень не будешь сидеть в караване, станешь считаться дезертиром в военное время. — И он выразительно провел большим пальцем по горлу.

Домой Бембо вернулся в расстроенных чувствах. Сборы отняли немного времени: капитан Сассо позаботился, чтобы в дороге их ничего не обременяло. За обедом Бембо много пил. А затем и за ужином, чтобы поддержать себя в тонусе. Не придумав никакого другого занятия, он завалился спать.

Утром он поднялся с тяжелой головой и привкусом сточных вод во рту. Но стакан вина живо ликвидировал оба эти неудобства. Бембо по-прежнему двигался как лунатик, но терпеть похмелье стало немного легче. Жандарм вздохнул, вскинул на плечо вещмешок и отправился на сборный пункт.

На станции он нос к носу столкнулся со своим напарником Орасте, и Пезаро отметил в списке их прибытие. Орасте имел несвежий вид, одежда была измята, и он явно не был настроен на общение. Похоже, свой последний вечер в Трикарико он провел так же, как и его напарник.

Бембо уже занес ногу на ступеньку каравана, как откуда-то сзади раздался женский окрик:

— Подожди!

По перрону бежала Саффа. А через секунду она с размаху бросилась в объятия Бембо и влепила ему такой смачный поцелуй, что вся его головная боль мгновенно испарилась. А потом она выскользнула из его рук и прошептала:

— Вот так тебе! И ты никогда не узнаешь, почему я пришла тебя проводить — на радостях или от печали, что ты уезжаешь!

И, резко развернувшись, она зашагала в сторону жандармерии.

— Ишь, язык вывалил наружу! Нечего тут торчать с разинутой пастью! — пробурчал Пезаро. — Давай залезай в вагон.

Но Бембо так и не сдвинулся с места, пока Саффа окончательно не скрылась из глаз. И лишь тогда, словно кончилось действие заклинания, он потряс головой, слегка пришел в себя и полез в вагон.