В первый раз Милька увидела, как открываются межпространственные ворота, когда воздух покрывается странными морозными узорами и звенит как сбитая шалопаем сосулька.

– Нет, я с ума с тобой сойду когда-нибудь, Милька! – Расхохоталась Фермопена, с трудом поднимаясь на ноги. – Фаора гляньте. По идее, раз Марна нас столь неожиданно покинула, твои чары должны снова укоренить нашего негодника.

Пока никто не обращал внимания, старик попытался сбежать из злополучной деревни. За ним числилось слишком много серьёзных преступлений, чтобы надеяться хоть на каплю милосердия во время Королёвского Правосудия. Уже в воротах колдовство юной Феи вновь лишило его надежды на освобождение.

– Ой, как же мы теперь ворота будем на ночь закрывать?! – Девчонка возмущённо всплеснула руками и что-то пробормотала. – Эртэ Тавиэль, как думаете, куда его переместить, чтобы он спокойно дождался вёсны, когда путешествия через Порталы будут более комфортны, даже если нас выкинет чуток не совсем там, где планировалось?

Старший Лекарь Соснового Бора ненадолго задумался, а потом ответил:

– Лучше перенеси его в темницу в подвалах Городской Ратуши. Там такая мощная анти магическая защита, что даже Марна не сможет её одолеть. Но, всё равно, и обычная охрана не повредит. Сумрачная Фея может снова попытаться выручить своего слугу из заключения.

– Тётушка, а почему вы не рассказывали, что когда-то восседали на троне Королевства Фей? – Было видно, что девчушка была готова вот-вот лопнуть от неуёмного любопытства.

– А вот потому и не рассказывала, чтобы и в моей семье не появилась такая вот змея подколодная, как эта Марна! Она – старшая сестра нынешней Королевы. Трон передаётся той совершеннолетней Фее, которую одобрит тюльпанное дерево. Оно видит самую нашу суть и, если правительница больше не соответствует Канонам, прописанном в древнейшем Своде Утренней Зари, то её сменяет другая, более достойная. В любом случае, править нашими землями можно лишь единожды и не более чем тысячу лет. Таковы правила. Ибо власть развращает даже самых благородных по сути существ.

– Понятно, – Пропела Милисандра и запрыгала на одной ноге вокруг пленника, распевая в полный голос:

– И, скорчив забавную гримаску, щёлкнула пленника по кончику носа и что-то быстро прошептала. Он тут же отправился в тюремные застенки Городской ратуши, был опутан анти магическими сетями и посажен на литую цепь, заговорённую от перепиливания и взлома навесного замка.

– Милька! – Одёрнула племянницу Фермопена. – И когда ты уже повзрослеешь?! Уже в Академии учишься, а как была дитём неразумным, так и осталась.

– Тётушка, – голос феечки был похож на сытое кошачье мурлыкание. – Так мне положено не никогда не становиться степенной дамой, моя специальность – Грёзы и Метаморфозы. – И она негромко запела себе под нос какую-то весёлую песенку из репертуара первокурсников, надев треух набекрень, и улыбнулась открытой проказливой улыбкой.

– Иди сюда, горе ты моё луковое, – добродушно проворчала Фермопена, приводя несносную девчонку в подобающий для студентки внешний вид. – И вообще, марш в постель. Завтра я тебя разбужу на рассвете, и будешь заниматься практическим Фейским Изобретательством. Надеюсь, тебе не надо напоминать, что тебя не допустят к учёбе без сданной вовремя курсовой? Времени осталось совсем немного: неделя пролетит, и глазом моргнуть не успеешь.

Вежливо попрощавшись со всеми присутствующими, феечка покорно засеменила рядом с тёткой, раздумывая, как же ей придумать это самоё средство от стёртых ног, если никто ещё до этого не додумался. Заснула она почти мгновенно, и никакие кошмары не потревожили её чуткий сон.

Проснулась Мили от того, что её энергично трясли за плечи. Тётка Фермопена с младшими родственницами привычки церемониться не имела.

– Хорош дрыхнуть, лентяйка, солнце уже взошло! Я тебе тут книги на столик положила, может, что и сгодится. Вот сделаешь свой состав, эртэ Тавиэль его исследует, и если всё будет в порядке, поставит на всю партию клеймо лекарской гильдии. Будешь знать, как нелегко достаётся каждая денежка уважающей себя Фее. И запомни, подарки – вещь, конечно, хорошая и приятная, но рассчитывать, что дарить их будут постоянно – глупо. – И она протянула Милли холщовый мешочек с полутора десятками полуэрвинов. – Я брать не хотела, если честно, да те, кого ты от некроманта и Марны освободила, сумели настоять на своём. Смотри, не транжирь, потерпи до столицы. А ещё лучше, заплати за обучение, стыдно уже у родителей на загривках сидеть!

Недовольно что-то бурча себе под нос, феечка нехотя вылезла из-под тёплого одеяла и стала быстро одеваться. С утра в спальне зимой было всегда достаточно свежо. Кожа мгновенно покрылась противными мурашками.

На завтрак была яичница-глазунья со свежим ноздреватым хлебом, который был ещё тёплым. Рядом лежал, распушив зелёный петушиный хвост, зелёный лук. Мильке всегда нравилось, как он хрустел на зубах. «Подумаешь, потом останется неприятный резкий запах. Я всё равно не собираюсь ни с кем целоваться», – довольно щурясь, подумала она, проглатывая последнее терпкое пёрышко.