– Бей его в колено, во имя Фоса!

В дорожной пыли шуршали босые пятки и сапоги. Все больше людей сбегалось к намдалени, точно стая шакалов. Все еще шатаясь после неудачного падения, он озирался по сторонам, как затравленный волк. Дубина ударила его по металлической бляхе, висевшей поверх кольчуги на груди. Оглушенный, он упал на колени, а потом рухнул ничком. Кто-то выхватил меч из его ослабевших рук. Быстрые жадные руки рвали застежки кольчуги. Руэльм застонал и потянулся за кинжалом.

– Берегись! – закричал кто-то. – Он еще жив!

Послышался смешок.

– Сейчас мы это исправим.

Все еще мутно глядя перед собой, он почувствовал, как грубые пальцы сжали его горло.

– Чисто овца, – сказал видессианин.

Руэльм захрипел, но его хрип тут же оборвался – милосердный клинок вонзился ему в сердце.

Баили из Экризи вызвал Скавра для переговоров. Марк шел в сопровождении Ситты Зонара и Гая Филиппа.

– Здесь, Муниций. – Трибун остановился. – Будешь ждать здесь со своим взводом.

Молодой офицер отсалютовал Марку. Они находились на расстоянии хорошего полета стрелы от того места, где ждали Баили и еще двое намдалени.

– Привет, – сказал Скавр, подходя к ним. – О чем вы хотели поговорить с нами?

Баили больше не был тем изысканно одетым и вместе с тем хладнокровным и суровым воином, который доставил прокламацию Дракса несколько недель назад.

– Ты, негодяй!.. – прорычал он. Его кадык дрожал. – За два медяка я бросил бы тебя на съедение воронам! Я думал, ты – человек чести.

Баилн сплюнул Скавру под ноги.

– Коли это не так, зачем ты рисковал и пришел на эту встречу? Мы с тобой враги, правда. Но зачем же так люто ненавидеть друг друга? Не вижу никакой необходимости.

– Чтоб ты провалился под лед, к Скотосу! Ты и твои красивые речи! – сказал Баили. – Мы принимали тебя и твоих солдат за честных наемников. Gа людей, которые хорошо работают на тех, кто им хорошо платят. Мы не знали, что вы умеете наносить подлые удары в спину. Убийства в темноте, искалеченные лошади, кинжалы под лопатку в таверне, кражи – все это сводит с ума…

– Почему ты обвиняешь в этом нас? – осведомился Марк. – Прежде всего, тебе ли не знать, что римляне таким образом не воюют. Будь это так, ты не стоял бы здесь и не вел со мной разговоры. Между прочим, ты загнал нас на эти холмы. Мы просто не в состоянии делать все то, что ты нам приписываешь.

– Похоже, это в долинах кое-кто вас не слишком жалует, – заметил Гай Филипп так непринужденно, словно говорил о погоде.

Баили готов был взорваться.

– Хорошо же! Хорошо! Давайте, натравливайте на нас глупых крестьян!.. Мы выкорчуем это змеиное гнездо, даже если придется вырубить все деревья и сжечь в долине каждый дом! И тогда мы вернемся, чтобы разделаться с тобой. Будешь умолять о легкой смерти.

Гай Филипп промолчал, только дернул бровью. Для Баили это могло чтото означать. Но Марк знал старшего центуриона куда лучше и понял: тот не слишком обеспокоен угрозами намдалени.

– У тебя есть еще что-нибудь, Баили? – спросил трибун.

– Только это, – тяжко ответил намдалени. – У Сангария вы воевали отважено и честно. После битвы, когда шли переговоры об обмене пленных, ты тоже был великодушен. Ты не изменил этому даже после того, как переговоры обернулись совершенно не так, как хотелось тебе. Зачем же теперь?..

Искренность заслуживала прямого ответа. Подумав с секунду, Марк сказал:

– Хорошо работать на тех, кто мне хорошо платит, – это превосходно. Но не в этом я вижу свою основную задачу. Моя основная задача заключается в том, чтобы не позволить зданию Империи развалиться. Оно должно сохраняться целым. Я собираюсь оберегать его любой ценой.

Марку было приятно увидеть открытое одобрение во взгляде Гая Филиппа. Однако он понял, что для Баили его слова были лишены всякого смысла. Римское упрямство не имело в этом мире никаких аналогов. Ни хитрые видессиане, ни легкомысленные добродушные хатриши, ни гордые и прямые намдалени не могли оценить его в полной мере.

– Любой ценой? – повторил Баили следом за трибуном. – Ну и как, потвоему, отблагодарит тебя видессианская знать за то, что ты научил ремеслу убийц здешних крестьян? А, чужеземец? Будут ли счастливы эти высокомерные имперцы, когда поймут, что ты сделал воинов из холопов, у которых навоз не обсох на сапогах? – Баили глянул прямо в лицо Зонару. – А ты, негодяй… Когда ты пойдешь собирать подати – как, будешь ли ты чувствовать себя в безопасности, проезжая мимо куста, достаточно густого, чтобы за ним мог скрываться человек?