От увлекательного чтения Нанао пришлось оторваться на пятой главе "Похмельное утро - время жестокой мести!". Игнорировать раздававшийся настойчивый стук в дверь и голос Мацумото было уже нельзя, и девушка, поправив очки, прошла к перегородке и откинула запорную щеколду.

– Нанао, - с двумя увесистыми пачками бумаги подмышками Рангику выглядела довольно-таки необычно.
– Ты обязана мне помочь! Без вариантов!

* * *

Первоначально я хотел залезть в окно, но в последний момент как-то вовремя сообразил, что рискую в таком случае вместо радостной встречи получить сюрекеном в лоб. Или чем-нибудь потяжелее. Поэтому снова пришлось банально войти в помещение через дверь. Штампы, штампы, штампы... Но что поделать?

– Любимая, солнце озаряет мою душу при каждой нашей встрече!

Сой Фон грозно сверкнула на меня черными колючими глазками с другой стороны своего рабочего стола и закрыла лежавшую перед ней папку.

– Как мило, что ты не дала казарменной охране тех же инструкций, что и привратникам Сейретея, - не задумываясь, продолжил я, пересекая кабинет главы онмицукидо.

– О чем это ты?
– немедленно отреагировала моя законная супруга.

– Вообще, Джиданбо признался мне во всем по секрету при условии, что ты ничего не узнаешь. Поэтому, родная, если что, то я ничего тебе не говорил.

– По-прежнему не понимаю, о чем идет речь, - холодно бросила Сой, а я лишь оскалился еще чуть шире и замер перед капитаном второго отряда, опершись руками о столешницу.

– Эх, прав был неизвестный философ. Нельзя брать жен из людое... в смысле из всяких гэбэшников и им подобных. Вранье в семье начинается с первых же дней.

Урожденная Шаолинь лишь продолжала сверлить меня взглядом, якобы совершенно не обращая внимания на намеки, и, видимо, еще на что-то надеясь, от чего вид у нее был на удивление прелестный.

– Лапуля, неужели ты рассчитывала, что такие детские фокусы помогут тебе каким-то образом избежать уже неоднократно оговоренной нами и обязательной встречи с Йору-тян. Сопроводить тебя на которую я, кстати, и явился. Только сначала зайдем еще на стройку к Бьякуе-семпаю, он обещал сделать для нас экскурсию по будущему поместью.

– У меня много дел...

Нет, в покер Сойке все-таки нельзя пока играть. Во всяком случае, не со мной.

– Да-да-да, плавали, знаем, - не дал я ей договорить.
– Семья отдельно, карьера отдельно, и все такое прочее, вроде - всем равные права и долой мужской шовинизм. Вот только, извини, радость моя, мне на эти твои дела плевать с Башни Раскаяния. Для меня здесь на первом месте домашний очаг, и вариантов у тебя нет...

Легко запрыгнув на стол, я прошел прямо по разложенным бумагам и сел, скрестив ноги, прямо перед Сой, немного обомлевшей от подобной наглости.

– Поэтому, давай данную тему больше поднимать не будем. Лучше подскажи мне вот что, пока мы до стройки не добрались, - сказал я задумчиво, приложив палец к подбородку и закатив глаза.
– Как думаешь, если Йору-тян согласится, то спален главных делать одну или две? Просто с этим сразу определиться желательно - либо все спят у меня, либо я кочую от ночи к ночи...

Опустив взгляд обратно на Сойку, мне довелось увидеть, что результат достигнут. Щеки девушки заалели яркой краской, а от былой невозмутимости не осталось и следа.

– Хотя нет, по-любому надо делать две. А то если те слухи, за которые я недавно вот здесь же схлопотал пиалой по кумполу, подтвердятся, то вы же, наверняка, захотите как-нибудь остаться наедине. А мне тогда что, в прихожей на коврике спать?

От удара зардевшейся цундере я еле-еле успел увернуться. Перекатиться по столу назад, опереться рукой о пол, толчок, кувырок, и вот мои ноги снова коснулись лакированных досок. Повезло, что бросаться в погоню Сойка не стала.

– Между прочим, зря ты так, - скорчил я обиженную мину.
– Для меня этот вопрос очень важный. Я вообще-то большую часть жизни на камнях и песке ночевал, и семейным человеком не для того стать собираюсь, чтобы, свернувшись калачиком, на диване под лестницей дрыхнуть. Опять же, холодно там у нас без тепла чужого прильнувшего тела. А о любви и ласке я вообще молчу.

Сой Фон резко поднялась со стула, заставив меня прерваться.

– Хорошо. Пойдем, - в самом конце голос шинигами немного дрогнул.

Может быть, это случилось от страха перед неизвестностью, а, может быть, от простой неуверенности, что еще жила в глубине этой внешней ледяной скорлупы. Но, так или иначе, теперь оставлять Сойку один на один с этим я не собирался.

– Не бойся, пчёлка, - моя ободряющая усмешка получилась мягкой, без желчи, как мне и хотелось.
– Я буду там с тобою рядом. От начала и до конца.

Робкая улыбка Сой, сверкнувшая в ответ, не могла меня не порадовать.

* * *

Если бы кто-нибудь достаточно одаренный, чтобы видеть духов, оказался бы этой ночью в одном из обширных ухоженных лесопарков, что со всех сторон обступали Каракуру, то ему, вполне вероятно, довелось бы увидеть весьма необычную картину. На берегу небольшого искусственного озера, чья поверхность серебрилась рябью в лунном свете, была выстроена резная деревянная беседка в старинном стиле. И сейчас в ней находились два существа, которым при обычных обстоятельствах следовало скорее вступить в немедленную схватку, нежели пребывать в беспокойном ожидании.