В опалу угодили известные спортсмены. Зураба Хизанишвили — защитника английского «Ньюкасла» — по негласному распоряжению сверху перестали вызывать в сборную страны, несмотря на нехватку квалифицированных кадров, только за то, что футболист имел неосторожность допустить критические замечания в адрес властей. Ему «припомнили» и родство с одним из лидеров грузинской оппозиции, экс-кандидатом в президенты Давидом Гамкрелидзе. В общем, Хизанишвили в сборной нет» [273] .

В 2001 году вопреки протестам мирового сообщества талибами в Афганистане были уничтожены статуи Будды, включенные в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Глава ЮНЕСКО осудил их действия, заявив, что «ужасно видеть хладнокровное и расчетливое уничтожение культурных ценностей, которые являются наследием афганского народа». Даже США, достаточно спокойно относящиеся к уничтожению памятников в других странах, назвали эти действия «осквернением культурного наследия Афганистана».

Подобно талибам действовал и Михаил Саакашвили. 19 декабря 2010 года, перед его днем рождения, в Кутаиси (Западная Грузия) был варварски уничтожен Монумент славы — памятник солдатам, сражавшимся в Великой Отечественной войне. При подрыве монумента осколками, отлетевшими на большое расстояние, были убиты два человека. Снос памятника советским солдатам вызвал большой резонанс в Грузии, обвинившей Саакашвили в неуважении к своим ветеранам.

Мемориал был воздвигнут грузинским архитектором Мерабом Бердзенишвили в 1981 году. «В той войне погибли 300 тыс. грузин. То есть 10 % всей нации. Разрушать памятник им — вандализм», — заявил он накануне взрыва [274] .

Уничтожение памятника было замечено и в странах СНГ. Например, депутат Верховной Рады Петр Цыбенко, глава Совета ветеранов Украины и парламентского комитета по вопросам защиты ветеранов и пенсионеров, заявил:

«То, что Саакашвили хочет снести памятник воинам ВОВ в Кутаиси, — это еще одно подтверждение того, что подлость и глупость его не имеют никаких пределов. Это же надо иметь такую изощренную подлость, чтобы в годовщину 65-летия Победы над фашистами организовать такую варварскую акцию» [275] .

Высказал свое отношение к сносу памятника и лектор Гелатской Духовной академии историк Малхази Какушадзе:

«Этот мемориал своей масштабностью похож на Мамаев курган. Я нахожусь сейчас рядом с ним и вижу, что тут происходит: его минируют. Вокруг уже митингует возмущенный народ. Обещают к 21 декабря, дню рождения Сталина и Саакашвили, взорвать мемориал. Это прямо какое-то жертвоприношение! Делается такое безобразие по официальному разрешению властей. Я подошел к представителям власти, представился, задал вопрос, и мне ответили, что есть официальное разрешение и они будут взрывать. Задумано это так: Саакашвили как бы изгоняет сталинское наследие… Но Победа — это ведь всеобщая память: мой дед тоже воевал в Великую Отечественную войну, и кровь от негодования кипит во мне» [276] .

Мосэ Миндарадзе, председатель Тбилисского городского совета ветеранов, заявил:

«Это кощунство, понимаете? Ну, хорошо, можно его демонтировать, но демонтаж должен быть вызван каким-то форс-мажором. И его необходимо тогда смонтировать в другом месте. 700 тыс. человек ведь воевало в Грузии! Каждый третий из воевавших погиб» [277] .

Однако были и те, кто осуществлял «информационное прикрытие» уничтожения памятника. Например, активный сторонник Саакашвили, одно из основных лиц антироссийского канала «ПИК», Матвей Ганапольский в эфире радио «Эхо Москвы», уходя от прямых вопросов своего соведущего, утверждал, что памятник снесли для того, чтобы построить на новом месте:

«С. Бунтман: Нет, ну, памятник-то взорвали. Эстонский солдат — его перенесли. А в Кутаиси-то взорвали.

М. Ганапольский: Да нет! Да послушай. Еще раз. Может нравиться, может не нравиться. Меньше всего грузинское руководство думает в своих действиях — это я тебе просто могу сказать абсолютно точно, — какое впечатление оно производит на страну, которая оттяпала у нее кусок территории. Они делают то, что они делают. Поэтому господин Путин пусть там щелкает по носу, пусть он в упоении строит этот памятник, чертежей которого, к сожалению, не сохранилось, и такой маленький нюанс: нету чертежей этого памятника, не сохранились они. Пусть он по памяти восстанавливает его на Поклонной горе. Еще раз повторяю, в Грузии священное отношение к ветеранам войны, к людям, которые боролись против фашизма. Это я знаю, потому что я часто бываю в Грузии. Я знаю эту страну лучше, чем кто-либо другой.

С. Бунтман: Понятно. Ну а почему ж взорвали-то? Ну, Матвей, почему взорвали? Ну, ты можешь сказать?

М. Ганапольский: Не знаю, почему взорвали. Решили так его снести, чтобы построить на том новом месте, где они собираются его построить. Потому что это не кирпичики.

С. Бунтман: Но как они будут строить, если чертежей нет?

М. Ганапольский: Ну, как-то построят. Этот же живой, архитектор. По фотографиям.

С. Бунтман: Он же сказал, что он не может.

М. Ганапольский: Послушай меня. Не может — значит найдут другого. Что такое? Свет клином сошелся на человеке, который потерял чертежи своего собственного памятника? Значит, найдут другого архитектора. И сделают прекрасный памятник, как они там делают все прекрасно в этом смысле, смысле строительства. А здесь будут долго щелкать по носу, здесь будет пропагандистская кампания, здесь не пригласят Саакашвили — как его можно пригласить, если он снес этот памятник? Короче говоря. Значит, это их проблемы. Памятник в Грузии будет стоять — это абсолютно точно. Его покажут по всем каналам, кроме российских. Но до того, как он будет стоять, здесь будет долгое вытье по этому поводу» [278] .