– А что – сейчас Сидоревский тоже… того… потрепанный? – с невинным видом поинтересовалась Машка.

– Работай, Маша! Работай! – строго одернула подругу Катя и понесла кота на стол.

Слова Машки слегка покоробили ее. Какое-то неуважение к кумиру миллионов… Катя после вчерашнего разговора с Сидоревским была немного обижена – так пренебрежительно он к ней отнесся. Но, с другой стороны, он – звезда, у него поклонниц – море, чего это он будет перед какой-то незнакомой барышней расшаркиваться? Сказал, что думал. И, во всяком случае, оскорблений не заслуживал. Но это Машка – что с нее взять? К тому же она Роджера вот так – лицом к лицу – и не видела никогда. А если увидит, то, быть может, обомлеет от восторга так, что и язычок свой бойкий сразу проглотит. Но кто ее близко к Роджеру подпустит? У нее же нет пробивной Анжелки…

Кот вел себя изумительно. То есть он совершенно равнодушно взирал на все движения врачей и, лишь когда Катя брала соскоб с ушей, чуточку дернулся.

– Хм… – перекривилась Машка. – Вообще-то такому коту полагается быть избалованным… А может быть, и у него эта… звездная болезнь? Ну, типа того, что он нас и за людей не принимает.

– Начинай прием, умница, – вздохнула Катя.

Ей почему-то не хотелось рассказывать Машке о том, что у кота звездной жизни не случилось. Незачем ей об этом знать…

Народу сегодня отчего-то было очень много. Да еще и неприятность произошла – привезли тяжелого цвергшнауцера. Маленькая собачка где-то отыскала жабу и притащила ее хозяевам, чтобы похвастаться. Ну и… пожалуйста – отек легких! Жабы в жаркую погоду активизируются, а хозяева совсем не знают, что собак к этим тварям лучше не подпускать. Если большая псина может перенести жабий яд сравнительно легко, то для маленькой это может закончиться очень плохо.

С собачонкой хватило работы и Кате, и Маше – нужно было срочно ставить успокоительный укол, делать промывание желудка… в идеале надо было сделать ЭКГ, а тут еще хозяева чуть не за руки хватают – «он будет жить?»! Катя, если честно, сама не могла сказать, но делала все, что от нее зависело.

Песика увезли по-прежнему в тяжелом состоянии, но больше Катя ничего не могла сделать.

– Блин, – сцепила зубы Маша. – Сколько раз начальству говорить, что нам нужен стационар?! Оставили бы парня до утра, все спокойнее было бы.

– Ему, Маш, сейчас в родном доме спокойнее, – устало села рядом Катя. – Да и с сердцем проблемы могут приключиться, сейчас жара такая… А там, дома, сказали, у него своя комната… с кондиционером… Вот у тебя дома есть кондиционер?

– Откуда? – усмехнулась подруга. – У меня даже мужика нормального нет. На кой черт ты выгнала Рому? Ему теперь податься некуда, он от меня уходить не хочет. А сегодня еще и мамашу его встречать… Пусть сам встречает. Даже готовить ничего не буду. Сидит как пень дома, ни хрена не делает.

– Он работает… Устроился страховым агентом, – напомнила Катя. – Ты же сама решила его перевоспитать.

– Вот именно! И он почти перевоспитался! Только… сейчас все равно страховать некого, да и не получается у него, мог бы и еще работу подыскать… – вздохнула Маша. – Чего-то… Кать, боюсь я. Вот скажи, зачем он мать собирается привозить? Неужели всерьез задумался о женитьбе? Кать, может, ты обратно его возьмешь, а? А чего? Мужик неплохой… не дерется.

Катя уже не знала – хотела ли она, чтобы Роман снова стал жить рядом. С одной стороны, вдвоем как-то повеселее. Ерофей, конечно, славный пес, а теперь вот и Чижик добавился (неизвестно – надолго ли?), но с ними разговор всегда односторонний получается – слушать слушают, а ответить не могут. А так иногда хочется, чтобы кто-то словом поддержал, спросил, как дела. Обнял, в конце концов… Но, с другой стороны, не могла Катерина терпеть лодырей. А тем более когда тебе подруга его сбагривает, как ненужный товар… Да и сейчас у нее совсем времени нет на всяких там бывших воздыхателей… Хотя чего уж… Если говорить правду, Роман и не воздыхал о ней никогда.

– Не хочу, Маша, – глубокомысленно произнесла Катя. – Чего доброго, привыкать к нему начну, а может быть, мое счастье где-то рядом? Пропустить недолго… Нет, Маш, не возьму.

Машка с сочувствием посмотрела на подругу. Ну какое счастье, одинокая, вся, как спица, – тонкая, звонкая и железная. Никогда с девчонками не потрещит, сплетен не пособирает, своими новостями не поделится… Да и откуда у нее новости…

Чуть позже Мария еще раз предприняла попытку уговорить Катерину забрать бывшего возлюбленного. Время у нее было – домой сегодня она не спешила. Но Катерина оставалась твердой как кремень. Да и занята она была – кота обрабатывала. Только отвернулась, чтобы принести лекарство, как кот собрался спрыгнуть. Но Марья, которая всегда начеку, тут же подхватила Чижика и внесла свою лепту в лечение.

Когда Катя вернулась с небольшой прозрачной бутылочкой, она охнула:

– Марья, это что такое?!! Ты специально, да? Вот скажи – специально? Нам же сегодня на съемки! Что ж делать-то?

У Чижика были щедро измазаны зеленкой лапы, а сам больной, вальяжно развалившись, возлежал на столе.

– Ты, Катенька, – прищурилась Машка, – совсем со своими съемками все качества потеряла. Кот требует лечения, а она его, видите ли, к съемкам готовит!

– Я его хлоргексидином хотела! – сверкала глазами Катя. – Ты же видишь, я с ним работаю, чего лезешь?

– Не надо истерить, – важно проговорила Машка, на всякий случай отходя к двери. – Кота надо лечить, а не по телику показывать. Скажи лучше, что сама хотела на экране засветиться!

– Я расскажу Анжелке про твои проделки, – мстительно прошипела Катя.

Непонятно почему, Машка до дрожи боялась Катиной старшей сестры. Но сейчас она только браво хмыкнула – еще неизвестно, когда эта самая Анжелка к ним наведается!

– Здрассте… – приоткрылась дверь в самый разгар переговоров. – Катерина! Я за вами. Собирайся. Нам на съемку.