– А вояку как звали? – осведомился динамик.

– А его не звали, он сам пришёл. Короче, старик, вот коробка, будь счастлив! – Димка рывком раскрыл рюкзак, достал коробку и швырнул её через "электру" в глубину двора. И совсем уж вознамерился было повернуться и топать обратно, но тут динамик довольно ехидно осведомился:

– И далеко ты уйдёшь на ночь глядя с пистолетиком-то? Это Лес.

Цой в растерянности остановился. И вправду, темнело прямо на глазах, опять начал накрапывать мелкий дождик, и вдруг до Димки со всей отчётливостью дошло, что это не знакомая, сто раз перехоженная Свалка, не родной Янтарь, и даже не Тёмная Долина.

– Так говоришь, как вояку зовут, не знаешь? Правильно говоришь, его никак не зовут, он не представляется. Ну, заходи, раз пришёл.

– А ты "электру" отключи, я и зайду – Цой для порядка покрутил головой вправо-влево, но больше проходов не обнаружил.

– Прямо через неё и иди, это не "электра" вовсе. Это голограмма. Но детекторы её регистрируют. Так шо заходи, не бойся.

"О, как" – подумал Димка – "заходи, не бойся, выходи, не плачь". На всякий случай бросил болт. Аномалия вполне натурально шарахнула. Если это была голограмма, то по внешнему виду она ну никак не отличалась от оригинала. Может, она и тряхнуть могла…как-нибудь голографически. Во всяком случае, Цой никак не мог себя заставить пройти в ворота. Помог ему Селиван, ворчливо предложивший закрыть глаза и идти на слух. Оказавшись внутри, Димка вытер мокрый лоб, подобрал коробку и попытался сориентироваться в бедламе, творившемся внутри двора. Ящики, ящики, штабеля, бочки, бухты кабелей… Селиван действительно оприходовал много чего. Жилище завскладом оказалось в глубине двора. Высокая прямоугольная бетонная коробка с параболической спутниковой тарелкой наверху. С тарелки свисали космы "ржавых волос". Веяло запустением и безлюдностью. Металлическая поржавевшая дверь распахнулась, и в проёме показалась коренастая крепкая фигура Селивана, буркнувшая, мол, глаза уже можно бы и открыть, и вообще, давай побыстрее, а то картошка стынет.

Внутри оказалось бедлама на порядок больше. Вот вроде бы и просматривалась какая-то система, было видно, что она есть… но непонятна постороннему. Димка зацепился пару раз за непонятно что, споткнулся о ящик и пребольно звезданулся макушкой о штабель стальных профилей для гипсокартона, висящих над головой. Селиван, похоже, проблем с маневрированием не испытывал. В центре помещения обнаружился более-менее свободный пятачок со столом, на котором дымилась огроменная сковородка с жареной картошкой, мясом, и грибами. Ещё имелись консервированные огурчики в банке, буханка хлеба, пара-тройка банок с непонятно чем, и здоровенный кусок варёно-копчёного окорока. Имелось также пиво. Нет, это было бы неправильно так сказать, что оно имелось. Пиво было везде. Всякое. Тёмное, светлое, белое, в банках, бочках и бутылках. Димка бы не удивился, если ещё и кеги бы обнаружились. По всему видать, человек пиво любил.

– Так, говоришь, батарейки принёс? – нарушил молчание Селиван, усевшись за стол.

– Проходи, присаживайся, теперь ты тут до утра пробудешь. Скидывай свои… опа, это у тебя что – гитара, что ли?

– Нет, блин, снайперская винтовка – буркнул Цой, снимая гитару и рюкзак. – Отстреливаю помаленьку придурков, задающих идиотские вопросы.

Селиван коротко гыгыкнул, пошарил под столом, и извлёк на свет божий бутылку "Jack Daniel`s".

– Водки нет, я её не люблю. Есть "Бехеровка", будешь?

– И пиво тоже – Димка протянул Селивану коробку с "батарейкой".

Селиван небрежно швырнул коробку куда-то за спину, пробормотал "завтра поменяю" и щедро плеснул в не очень чистые стаканы виски. Цой взял предложенный стакан, посмотрел на свет, пожал плечами и одним махом выпил.

– Фальшстарт! – сказал Селиван, держащий свой стакан с явным намерением чокнуться. – Я так думал, за знакомство…

Димка смутился, быстро налил себе ещё напитка и протянул стакан.

– Стресс, блин. Тут собаки меня чуть не покусали.

– А, это бывает. Ну, ладно, значит, за знакомство. Цой, говоришь? А я ­– Лес. Или Андрей Валерьевич. По-другому не зови, не люблю. Давай, Цой!

Стаканы звонко цокнулись, и вторая порция благородного напитка отправилась вслед за первой.

– Ху-у-у, хорошо пошла! – удовлетворённо выдохнул Димка.

– А чего ж им нехорошо ходить? – Селиван степенно подцепил ложкой порцию картошки, отправил в рот, прожевал и начал городить себе сложный бутерброд из хлеба, окорока, огурцов и какого-то майонеза. – Ты жуй давай, нам долго тут сидеть, до утра-то.

Димка с удовольствием съел несколько ложек вкуснющей картошки, пожевал окорок и выудил из банки огурец. Селиван тем временем снова наполнил стаканы.

– Собачки, говоришь? Собаки – они пугливые, если сразу завалишь пару-тройку, остальные и поразбегаются.

– Это псевдопсы были. Девять штук, падлы… – Цой передёрнулся. – Я думал – всё, пиндец котёнку.

Селиван вопросительно выгнул бровь и поставил стакан на стол.

– Подожди, подожди… как это псевдопсы? А не брешешь?

Димка молча достал из рюкзака пакет с хвостами и протянул Селивану. Тот взял пакет, повертел в руках, зачем-то открыл, сморщился и покачал головой.

– Девятерых псевдособак из пукалки? Да быть такого не может! Ну ты герой, пацан! Давай, за удачу!

– Если бы не какие-то дядьки с "Сайгой" и "ВАЛом", меня бы сейчас очень удачно переваривали бы уже. – Димка поднял стакан, стукнул краем об стакан Селивана и выпил. – И даже не показались, пропали куда-то. Я и спасибо не сказал. Даже.

Селиван очень странно посмотрел на Цоя, выпил и задумчиво пробормотал:

– Дядьки, говоришь? Ну, ну… Значит, покажутся ещё. А спасибо твоё им до одного места, радуйся, что живой остался. Ты жуй, жуй, потом аппетит пропадёт.