Шатаясь, Банник пошел вперед, и обнаружил, что он еще привязан к башне «Неукротимой Ярости» шлангом респиратора. Сам респиратор был разбит, и Банник понял, что дышит неочищенным воздухом пыльной бури уже Император знает сколько. Задержав дыхание, Банник вернулся к сорванной башне танка, и, немного покопавшись в песке, открыл корзину для вещей в кормовой части башни. Сморщившись от боли, он вытащил оттуда переносной респиратор и лазерный пистолет. Стянув с лица старую маску, Банник надел новый респиратор.

Он шел вперед, а мимо бежали люди, многие несли раненых товарищей, офицеры выкрикивали приказы, пытаясь не позволить отступлению перейти в бегство.

Из бури появилось лицо, искаженное паникой, обожженные руки вцепились в его форму.

— Вы идете не туда! Не туда! Оно приближается! — прокричал солдат и бросился бежать дальше.

Рыча моторами, мимо двигалась бронетехника. Башни, развернутые назад, изрыгали выстрелы, пытаясь прикрыть отступление. Земля задрожала, сквозь бурю и грохот боя послышался свист летящих снарядов и рев ракет «Мантикор». Для прикрытия отступления была затребована поддержка артиллерии.

К тому времени, когда Банник дошел до позиций пехоты и бронетехники, атака орков временно прекратилась, и зеленокожие снова исчезли в облаках пыли, поднятой бурей, их гигантские шагоходы ушли с ними. Гвардейцы стояли на позициях, тревожно оглядывая пустыню. Видимость снизилась до пары десятков метров. Банник, сгибаясь от ветра, шел по позиции, хватаясь за засыпанные пылью плечи и поворачивая к себе замотанные тканью головы в поисках знаков различия. Наконец он нашел гвардейца с лычками парагонского сержанта на рукаве — настоящая статуя из песка со стеклянными глазами.

— Где ваш старший офицер? — прокричал Банник. Вокс в респираторе забился песком, ветер выл слишком громко. Банник едва слышал даже собственный голос; здесь было еще хуже, чем внутри «Неукротимой Ярости».

Сержант кивнул на месиво разорванных кусков, засыпанных пылью.

— Все наши офицеры убиты, — сказал он. — Думаю, теперь старший вы, лейтенант.

— Как обстановка? — спросил Банник.

— Артобстрел отогнал зеленокожих, — сержант указал на кучу изуродованных трупов орков и людей, заметаемую песком. — Наши лазганы действуют плохо. Проклятая пыль отражает лучи, прежде чем они долетят до цели. Приходится стрелять с расстояния полсотни метров, а то и меньше, но, похоже, мы все-таки повыбили из них дух. Вот только если тот зеленоглазый басдак вернется, нам всем точно конец.

— Ты говоришь про шагоходы?

— Нет, — сержант покачал головой. — Они только прикрытие. У орков где-то здесь чертов титан. Против него у нас никаких шансов.

— Какие у вас приказы?

— Прикрывать отступление, отходить, когда придет приказ, — его глаза за желтыми стеклами очков выражали усталую покорность. Сержант явно не надеялся пережить этот день.

— Вокс-связь у вас есть?

Сержант покачал головой.

— Наши последний раз давно проходили?

Сержант устало пожал плечами.

— Минут пять назад.

Банник огляделся. Пара «Леман Руссов» — один тяжело поврежденный, без спонсона и со смятым левым бортом — с лязгом выехали из песчаной бури и прошли мимо, неповрежденный танк отстреливался, вслепую выпуская снаряды назад, в бурю. Банник ждал. Больше никто не появлялся, ни свои, ни противник.

Банник схватил сержанта и встряхнул, чтобы привлечь его внимание.

— Сержант! Я скажу вам, что надо делать. Вы и ваши солдаты садитесь на эти БМП — сколько войдет, — он указал на «Химеры» позади пехотинцев, все окрашенные в один камуфляж, но с эмблемами как парагонских, так савларских и атраксианских полков. — А эти танки прикроют ваше отступление. Через десять минут вы все должны покинуть позицию. Это приказ, понял?

Сержант кивнул, в его глазах появилась надежда. Банник подошел к первому из четырех танков, стоявших за позицией пехоты. Танки были из разных эскадронов, но все из 2-й роты. Сами танки были почти полностью боеспособны, но единственный лейтенант, командовавший танкистами, был убит, как и пятеро других членов экипажей.

Банник взобрался на борт первого танка. Танкисты мрачно посмотрели на него. Мертвый лейтенант по-прежнему сидел на своем месте в башне, в его груди зияла дыра, на лице застыло удивленное выражение. Банник указал на свои знаки различия и принял командование, никаких возражений не последовало.

Убрав мертвое тело лейтенанта 2-й роты с сиденья, Банник снял с него танковый респиратор и вокс-наушники, и надел их на себя. Он уселся на сиденье, пытаясь не замечать крови, пропитывающей его брюки. Ветер со свистом врывался в пробоину в башне — след попадания снаряда, убившего лейтенанта и превратившего командный модуль в обломки. Башенный люк был заклинен в открытом положении. Песок непрерывно сыпался в боевое отделение танка.

Встав, Банник жестом отдал приказ пехотному сержанту, и пехотинцы быстро заняли места в машинах, те, кому не хватило места, взобрались сверху на броню. Двигатели «Химер» взревели. Одна за другой БМП разворачивались и исчезали в буре, направляясь в тыл.