– Видите ли, – Ангелина продемонстрировала собеседницы ослепительно белые и ровные зубы. Все до самого последнего моляра, – я частный детектив, ээээ, Донцова Елена Сергеевна.

– Что вы говорите? Как интересно! – старушка, конечно, явно не из тех, кого называют внимательным слушателем, но, если она будет перебивать Ангелину через каждое слово, мы так и ко второму пришествию до сути дела не доберемся. Хорошо еще, что моя подруга ловила все на лету. Осознав, что бабушка настроена активно участвовать в беседе, она затараторила, не переводя дух и не давая Ольге Васильевне и слова вставить в вещаемый монолог.

– Да, меня нанял новый владелец нотариальной конторы, пытающийся самостоятельно отыскать убийцу брата, не особенно веря в способность правоохранительных органов это сделать. В рамках своего расследования я опрашиваю всех, кто так или иначе, пусть даже косвенно или отдаленно имеет отношение к этому делу. Вот очередь дошла и до вас. В связи с чем у меня несколько вопросов. Первый – не могли бы вы мне показать завещание вашего покойного супруга? И второй, где вы были 21 мая сего года? Меня особенно интересует вечер и ночь. – Ангелина перевела дух и пристально посмотрела на Ольгу Васильевну, которая в тот момент напомнила мне курицу на насесте. Во всяком случае, она также вертела головой из стороны в сторону, переводя взгляд с меня на мою подругу. Наконец, видимо осмыслив, услышанное, выпалила:

– Надо же, как удивительно! Женщина и частный детектив! Деточка, скажите, а вы сами додумались выбрать такую профессию или кто подсказал?

Пришел черед удивляться Геле. Подозреваю, она ждала какой угодно реакции на свою речь, но подобного явно не ожидала.

– Ээээ, это моя детская мечта. Мисс Марпл, Фишер и все такое.

– Ой, и что вот так просто женщине работать детективом? Это же, наверное, опасно? У вас и оружие имеется, да? А клиентов много? А какие дела вы в основном ведете? Убийства-то, поди, не каждый день приходится расследовать? Кстати, уже разгадали хоть одно?

Вопросы сыпались из старушки, словно из рога изобилия. Поймав растерянный взгляд Гели, я едва удержалась, чтобы не расхохотаться в голос. А ведь ее предупреждали!

Но я явно недооценивала подругу – та скоро взяла себя в руки и каким-то чудом сумела вынырнуть из потока захлестнувших ее вопросов и даже направить разговор в нужное русло. Правда, желаемых результатов это нам, увы, не принесло. Завещание на вид оказалось подлинным и дата создания мною файла и оформления документов фактически совпадали. Так что если и был другой документ, то он составлялся без моего участия и после того, как отец семейства сообщил шефу о существовании внебрачного ребенка.

Что касается ночи убийства, то у Ольги Васильевны на нее оказалось стопроцентной алиби. Я бы сказала, железобетонное. Бедная старушка в тот вечер сильно занедужила, а дочь с будущим зятем, как мы помним, были на концерте и планировали заночевать в гостинице. Поэтому бабушка не придумала ничего лучше, как отправиться в больницу. С помпой – на «Скорой помощи». Так что в тот момент, когда жестокий убийца вонзал канцелярский прибор в тело моего шефа, бабушка лежала под капельницей под надзором врачей, свидетельством чего являлась соответствующая выписка, любезно продемонстрированная нам хозяйкой дома. Так что, если отсутствие явных мотивов еще можно было оправдать наличием скрытых, то вот с возможностями дело обстояло совсем плохо – их у Ольги Васильевны попросту не имелось. Не говоря уже о том, что представить себе, как эта едва передвигающая ноги старушка, смогла дотащиться до нашей конторы и уж тем более вонзить в шефа орудие смерти, я лично никак не могла.

Геля, похоже, тоже сдалась, так как, бросив тоскливый взгляд на висевшие на стене картины, как видно, прощаясь с надеждой отыскать в них причину для жестокой расправы с Креольским, она нехотя поднялась и сославшись на большое количество дел, предпочла откланяться. Я, как верный оруженосец, потрусила рядом, удивляясь, как это мне опять удалось превратиться в безмолвного спутника харезматичного лидера. Что ж за судьба у меня такая – все время на вторых ролях?

– И что теперь? – спросила я, покусывая губу от досады.

– Не кисни, – Ангелина оторвала руку от руля и растрепала мне волосы, отчего мы чуть было не «поцеловали» впереди идущую машину, – веселье только началось. Предлагаю заняться поисками таинственного внебрачного ребенка покойного отца семейства этой веселенькой семейки.

– Но зачем?

– Как зачем? – казалось, моя спутница знала нечто такое, о чем я и не догадывалась. Иначе, как объяснить ее горящие от азарта глаза и охватившее возбуждение? – Сама подумай, – Ангелина лихо крутануло руль, перестраиваясь в левый ряд, на что идущая там машина возмущенно отреагировала громким гудком клаксона, – у кого, как не у внебрачной дочери завещателя больше мотивов желать потери документа, содержащего его последнюю волю? Только представь, что бы было, не найдись завещания? Тогда она вполне могла бы претендовать на роль наследницы и получить то, что ей причитается по закону и справедливости.

Я с сомнением покачала головой – девственная белизна ниток, коими сшили эту теорию, слепила глаза.

– Все бы хорошо, если бы не одно «но». А если точнее, то далеко не одно. Во-первых, – принялась я загибать пальцы, – завещание никуда не делось. Пропал только нотариальный его экземпляр, что на суть дела не влияет. Во-вторых, – слегка повысив голос, я пресекла попытку Ангелины что-то мне возразить, – даже если предположить, что наличие второго экземпляра документов досадная оплошность и отступление от первоначального плана убийцы, не думаешь ли ты, что убивать нотариуса, красть важные бумаги, а потом объявляется в роли наследника – прямой путь за решетку. Не настолько же она глупа, чтобы полагать, будто у Макаровых не возникнет никаких подозрений, после того, как исчезнет завещание. В-третьих, – Ангелина явно хотела мне что-то возразить, но, закусив удила, я не планировала останавливаться, – как именно, по-твоему, убийца планировал устанавливать факт родства? Нет, экспертиза ДНК и все такое. Но ты хоть представляешь себе, какая это волокита? Особенно, учитывая, что отца нет в живых? Дело могло тянуться годами. И все ради чего? Ради одной трети в не самой дорогой и престижной квартире? И, наконец, последнее и главное – где именно этот таинственный внебрачный ребенок? Учитывая затеянную им суету, ему пора бы уже объявиться. Не находишь?