– Да, не девочка. Но я не готова с первым встречным. И к тебе должна привыкнуть. – Лена виновато посмотрела на него. – Ты мне нравишься, но я так сразу не могу.

– Да, я понимаю и не тороплю.

– Но, может быть, сегодня!.. – Она загадочно улыбнулась, как будто саму себя уговаривала.

Выходило, что Гриша из кожи вон лез, чтобы затащить ее в постель. Она обижала его своим отказом и винила себя за это. Он, конечно, не в претензии. Но ведь Лена действительно не девочка, и было бы неплохо провести сегодняшнюю ночь под одним одеялом. Гриша не обижался, но хотел этого. Будет здорово, если она настроится.

Да, Лена уговаривала себя, и он видел это. В предвкушении чуда у него застопорился мыслительный процесс. Он забыл и про Ивана, и про убийства, и про все, о чем просил его майор Одинцов.

Да и зачем лезть в душу к девчонке, если она ни в чем не виновата? Пусть даже Лена вдруг каким-то образом и скинула с крыши Аникеева. Ну и ладно, туда ему и дорога.

Скользкий бегающий взгляд, нервно дергающаяся щека, мокрые губы. Вадяну было не по себе, в душе у него бушевал нешуточный шторм. Одно дело – кого-то постороннего сдавать, да еще по принуждению, а тут на друга стучать приходится, причем никто не заставлял его это делать. Он ведь сам позвонил Максиму и забил стрелку.

– Я не знаю, как там было, но Джордж сейчас на хате у Коляна, пуля у него в грудине. А тут стрельба была, трупы, да? – Вадян жадно обхватил губами фильтр сигареты, с силой затянулся.

Майору казалось, что еще чуть-чуть, и дым повалит у него из ушей.

– Была стрельба, – подтвердил Одинцов. – Вчера ночью покойника подобрали.

– А у Коляна ствол был. – Вадян не до конца выпустил дым из легких, поэтому на последних словах закашлялся.

– Чем тебе Колян не угодил? – спросил Одинцов и усмехнулся.

Мужик закашлялся еще сильней. Максиму пришлось ждать, пока его отпустит.

– Зачем тебе, начальник? – спросил он, косо глянув на майора.

– Чтобы вопрос не мучил. А то вдруг у Коляна спрошу, что вы там с ним не поделили?

– Слышь, начальник, нельзя так! Я ж как на духу, помочь хотел! Мы же с тобой в уговоре. Если вдруг что, я сразу к тебе.

Когда-то Вадян и Колян работали в паре, на подхвате у Лукомора. Да и сейчас в принципе они при делах, но уже не так активно, как прежде. Лукомор, он же Дмитрий Андреевич Елецкий, их по случаю использует, когда больше некого на дело выставить. Бизнес у каждого, пусть небольшой, но на хорошую жизнь хватает. Плюс разовые премии от крутого босса.

Лет пять назад Вадян влетел за наркоту, и повязали его не в Бочарове, а в Москве. Максим узнал, отправился на Петровку, договорился с муровцами. В общем, Вадяна отпустили, но с тех пор он в долгу перед Одинцовым. Стучал он без особой охоты, информацию приходилось вытягивать из него чуть ли не силой. А тут вдруг как из рога изобилия!..

– Нет, это ты не сразу и не всегда, – проговорил Максим и хмыкнул. – Но считай, что я тебе поверил.

– Вот и ладушки, начальник! – Вадян вскинул руку в знак прощания и повернулся к Максиму спиной.

Майор подождал, пока тот сделает несколько шагов по направлению к своей машине, и только тогда осадил его.

– Так все-таки что мне Колян про тебя скажет?

Браток застыл, выгнув спину так, как будто ему нож между лопатками вставили.

– Да с бабой он моей мутит, – медленно разворачиваясь, через силу выдавил он.

– Так бы сразу и сказал. – Одинцов махнул на него рукой. – Не бойся, не солью. У нас же договор.

– А вдруг ты скурвился, начальник? – Вадян не просто скривил губы, он растянул верхнюю половинку рта чуть ли не до уха. – Вы ж теперь полиция, да?

Одинцов молча и очень серьезно покачал головой. Не скурвился он и дело свое четко знает. Это Вадян мог друга предать, а майор даже стукача под страхом расстрела не сдаст.

Вадян все понял, сразу стух и побрел к своей машине. А Максим достал из кармана телефон. Колян еще тот зверь, и голыми руками его не возьмешь. Да и зачем рисковать своей жизнью, когда есть милиция специального назначения?

В доме пахло лекарствами и табачным дымом. На кровати под одеялом лежал круглолицый мужчина с темными кругами под глазами. Жалкий вид, мутный обессиленный взгляд. Похоже, он накачался наркотой, но его можно было понять. Пулевое ранение – это боль и страдания. Но, судя по всему, морфий Джорджу не помогал.

Да и Колян тоже явно пребывал в состоянии наркотического опьянения. Мощный мужик, тяжеловесный, но спортивным его телосложение не назовешь. Глазки жирком подернулись, вислые щеки, двойной подбородок, пивное пузо. Он бодрился, хорохорился, глядя на Максима, но тому видно было, что страх держит его за горло.

– Ну и что скажешь, Щепкин? Зачем кента своего подстрелил? – спросил Одинцов.

Жора Висляков лежал в одной комнате, а Коляна взяли в другой. Он дремал в кресле, когда спецназовцы ворвалась к нему в дом. Тихо было в зале, телевизор работал едва слышно, потрескивал огонь в камине, но все это уже в прошлом. Теперь в доме обыск, шум, суета. Для раненого вызвали бригаду «Скорой помощи». Работа идет, дело движется.