Шрифт:
В два часа ночи пепельница была переполнена окурками, а на кофе Кики даже смотреть не могла. Она не нашла ничего, что могло бы пролить свет на странное исчезновение Максима Матвеева. Ей уже начинало казаться, что эта затея была неудачной: в самом деле, искать неизвестно что, неизвестно зачем, слушая лишь собственную интуицию… Безнадежно!
Сдаваться Кики не собиралась, но ее пыл заметно поугас. Дважды прочитав сводки новостей, она взялась за них в третий раз, исключительно для очистки совести.
Да, сыщик из нее никудышный!
Она уже собиралась честно признаться себе самой в поражении и выключить компьютер – спать осталось всего шесть часов… Болели глаза, болела спина, и хотелось бросить все к чертовой матери, как вдруг одна из заметок чем-то привлекла ее внимание.
«Двенадцатого августа в Подольском районе Московской области полностью сгорел автомобиль „Жигули“, двигавшийся по проселочной дороге. Жители близлежащего поселка увидели столб дыма в окрестных лесах и вызвали пожарных. Те и обнаружили обгорелый остов машины. Водитель не сумел выбраться из машины и погиб на месте. Как выяснило следствие, из-за плохого состояния дороги был поврежден бензобак, в нем обнаружили трещину, вызванную от удара о камень. На дороге обнаружены следы топлива, которое вытекало через пробоину. По всей видимости, бензин попал на раскаленную трубу глушителя, отчего и произошло возгорание, а затем и взрыв.
Личность водителя «Жигулей» установлена, это Павел Евгеньевич Холод, двадцати девяти лет, проживающий в Москве на Пролетарском проспекте. Родственники погибшего опознали его по кольцу-печатке, золотому крестику и по остаткам одежды.
Следственные органы Московской области уверены, что речь идет о несчастном случае».
Кики прочитала статью дважды, пытаясь понять, за что же зацепился взгляд. Вроде бы ничего особенного, и все же что-то ее смущало. Павел Холод, москвич, проживал на Пролетарском проспекте…
Но постойте, это же рядом с Кавказским бульваром, где был прописан таинственно исчезнувший пьянчужка. Кики лихорадочно открыла в компьютере карту Москвы и кликнула на нужное место.
Две улицы пересекались совсем недалеко от дома Матвеева.
В крошечной заметке о сгоревшей машине была ссылка на фотографии. Кики открыла их в сильном волнении. Кажется, она что-то нащупала.
Было всего два снимка: на первом вид проселочной дорожки, обгоревшая машина и суетящиеся вокруг нее люди. А на втором… Кики бессильно откинулась на спинку кресла.
Со второй фотографии на нее в упор смотрел симпатичный мужчина с твердо очерченными губами и жестким выражением глаз. «Погибший в результате пожара – П.Е. Холод» – гласила подпись под снимком.
Это был тот самый человек, которому пробили голову статуэткой четыре дня назад.
Глава 10
Утро началось суматошно: Кики снова проспала. Кажется, хронический недосып скоро приведет к тому, что она и вовсе не будет появляться на работе.
Одной рукой она чистила зубы, другой пыталась пригладить рыжие растрепанные волосы, когда зазвонил телефон. С зубной щеткой во рту Кики подбежала к телефону, схватила трубку, но на том конце провода молчали.
– Тьфу на вас, – раздраженно сказала Кики и швырнула трубку.
Опоздания на работу редко прощались, и даже уважительная причина не была достойным оправданием. Могли и оштрафовать. Впрочем, кофе выпить все-таки надо. Она поставила на плиту турку, насыпала две ложки с горкой и принялась ждать. На кухонной стойке лежали распечатанные в принтере листы с фотографиями и заметкой о пожаре. Кики покосилась на фото, словно сомневаясь, а не подводят ли ее глаза.
Но глаза не подводили: на снимке под фамилией Холода был портрет Максима Матвеева, то есть того человека, которого она обнаружила у себя в коридоре. Кики не знала, радоваться ей этой находке или пока рано, ведь к разгадке она не приблизилась ни на шаг!
Напротив, все запуталось еще больше.
Получалось, что господин Холод умер аж целых два раза: полтора года назад сгорел в машине, а в эту пятницу кто-то ударил его по затылку. И это Кики крайне не нравилось.
Не вампир же он, в самом деле, этот парень?!
Когда в турке бурно поднялась пенка, в дверь вдруг позвонили.
– Здрасьте, кого это несет в такую рань? – проворчала Кики, посмотрев в «глазок». В мутном стеклышке маячила одинокая мужская фигура.
Черт, кто это?
Она вдруг испугалась, да так, что похолодело в затылке и озноб пробежал по телу. Внезапно севшим голосом она спросила:
– Кто там?
– Кики, открывай, это я!
Стас. Она с облегчением перевела дух, загремела замками, и уже Стас быстро шагнул в открытую дверь, когда внутренний голос запоздало сказал: «Стоп, а если действительно Стас совершил убийство?..»
Сердце екнуло и медленно стекло куда-то вниз, но было уже поздно. Стас вошел в квартиру и протянул Кики букетик подмороженных тюльпанов.
– Привет, это тебе.
Она не смогла ничего сказать, только глупо кивнула и поспешила ретироваться в кухню. Кофе был еще горячим, и Кики жадно глотнула из чашки – ей требовалось прийти в себя.