– Расслабься, – сказал он с улыбкой, от которой она напряглась еще больше.

– Не могу. – У нее уже не получалось держать ситуацию под контролем, поднимался страх, грозящий перерасти в панику. Каждый взгляд Маркуса, пусть даже случайный, заставлял ее трепетать.

– Почему же?

– Ты правда не понимаешь?

– Нет, не понимаю.

Она и сама не знала истинной причины.

– Я и так злая из-за разговора с отцом, а тут еще ты!

– Да перестань. Не обращай на него внимания.

Это, пожалуй, возможно. А как быть с остальным?

Она остановилась и пристально посмотрела на него. Напряжение все нарастало. Она горела. Наваждение какое-то!

– Ради бога, Маркус, давай быстрее с этим покончим, и все.

– С чем покончим? – Он, воплощенная невинность, удивленно посмотрел на нее.

– С этим разговором. Скажи, что тебе стыдно за моего отца, да и за меня тоже, моя личная жизнь оставляет желать лучшего, что так мне и надо, я зануда, стерва, грымза, и прочее, и прочее.

– Я хотел поговорить не об этом.

– О чем же? К чему менять привычные темы?

Маркус глубоко вздохнул.

– Послушай, Селия, как насчет того, чтобы заключить перемирие? – спросил он внезапно, скрестив руки на груди и не отводя от нее глаз.

Она удивилась не меньше, чем если бы он сжал ее в объятиях.

– Перемирие? С чего бы?

– Потому что мне все это надоело.

Она была поражена тем, какая усталость прозвучала в его голосе.

– Надоело?

– А тебе? Разве нет?

Селия собиралась сказать, что полна сил для дальнейшей вражды, но почему-то промолчала. Разве не она всего пару минут назад хотела, чтобы их отношения изменились? Ну вот, мечты сбываются, и теперь только от нее зависит, станут ли они ближе друг другу.

– Если только совсем чуть-чуть.

– Поскольку мы оба не в восторге от постоянных склок, давай помиримся?

– И сколько, интересно, продлится этот мир? Пять минут?

– Может быть, не будем столь категоричны и попробуем хотя бы десять?

– Пока длится разговор?

– Вот именно. Выдержишь?

Перемирие? Ну что ж. Она постарается. Хотя бы потому, что до смерти интересно, о чем он хочет поговорить. К тому же не хотелось показаться неразумной. Она разумна и готова это доказать.

– Постараюсь. – И она сухо улыбнулась ему.

Уже легче, чем ожидал Маркус. Он думал, Селия настроена куда более категорично. Но нет, никакого сарказма.

Она не переставала его удивлять. Сплошные сюрпризы. Теперь, оказывается, с ней можно договориться вполне по-человечески. Или это отец так на нее повлиял? Да уж. Джим Форрестер, конечно, не самый приятный человек на свете, но, по крайней мере, он может приструнить зарвавшуюся девицу, возомнившую о себе невесть что.

– Думаю, ты ожидала другого эффекта, попросив меня поговорить с отцом, – начал он.

– Нет, конечно. – Все-таки он опять за свое!

– Слишком много для непринужденной беседы.

– Да уж. – Она вздрогнула, снова вспомнив подробности разговора. – Не могу поверить, что он высказал все это при тебе.

– И я тоже.

– Мне так жаль, что тебе пришлось все это выслушать.

– Это не твоя вина.

– Безусловно, но ведь он поставил тебя в неловкое положение.

– Мое положение было и вполовину не таким неловким, как твое.

– Несомненно.

– Кто виноват, что твой отец увяз в Средневековье?

– Во всяком случае, не мы.

Длинная аллея вела к самому сердцу сада, в самую гущу молодых деревьев, кроны которых золотило полуденное солнце. Их высокие стволы упирались в безоблачное сочное голубое небо. Такой прекрасный и такой ужасный для Селии день. Где справедливость?

Молодые люди дошли до ворот. Запах Селии сводил Маркуса с ума, но он держался.

– Почему он так к тебе относится?

Каждое ее движение наполняло его жгучим желанием. Он с трудом заставлял себя вслушиваться в ее слова.

– Кто знает? Он был единственным ребенком в семье, мать не очень хорошо к нему относилась.

– Пусть так. Но ты почему терпишь такое отношение?

Фантазии совсем завладели Маркусом. Он смотрел на Селию, представляя ее обнаженной, распростертой перед ним. Тонкое гибкое тело находилось в нескольких сантиметрах от него, хотелось притянуть ее еще ближе, сбросить с плеч тонкие бретельки, откинуть шифоновый подол…

– Что поделать, он мой отец, не его вина, что я не смогла оправдать ожиданий. Я совсем не умею готовить, почти не убираю в квартире и понятия не имею, где утюг. Я такая, какая есть.