Но лицо его осталось таким вежливым и бесстрастным, что я не поняла: нахамила со своими чаевыми или попала в точку?

– До свидания, – сказала я и встала со стула.

– Ждем вас снова, – вежливо ответил мой визави.

Я чуть не брякнула то, что вертелось у меня на языке:

– Как же! Дождетесь!..

Но вовремя сдержалась.

С другой стороны бархатной шторы меня уже ожидал метрдотель, сдержанно-душевный, как хороший английский анекдот.

– Надеюсь, все в порядке? – осведомился он.

– Все чудесно! – ответила я с энтузиазмом заключенного, у которого перед выходом на волю спрашивают, понравилась ли ему эта тюрьма.

– Мы будем рады видеть вас снова, – закруглил беседу метр.

Я поняла, что такие слова не должны остаться без вознаграждения. Со вздохом полезла в сумочку, покопалась в ней и достала пятисотрублевую купюру. На меньшую сумму совесть не подписывалась. Я неловко протянула деньги метру, он принял их с таким же достоинством, с каким принимают орден.

Слегка поклонился и проводил меня до выхода из зала.

Тут уже ждал швейцар, обойти которого было так же невозможно, как Кордильеры. Я обреченно сунула руку в сумку. Достала сто рублей и молча запихала бумажку в его карман.

Меня уже не мучил вопрос: много или мало. Я рвалась на волю.

– Женя! – окликнул меня женский голос сзади.

Я обернулась и увидела даму, помахавшую мне рукой. Она приближалась с радостной улыбкой хорошей знакомой, предвкушающей обмен свежими сплетнями.

– Прости, пожалуйста! – сказала я быстро. – Я спешу!

И, прежде чем дама успела мне ответить, юркнула в открытую дверь ресторана с такой скоростью, словно торопилась проскочить между Сциллой и Харибдой. [1]

– Домой!

Это было первое слово, которое я вымолвила, оказавшись в машине.

Показалось мне, или шофер радостно встрепенулся? Кажется, он действительно обрадовался.

Немудрено. Шесть часов вечера, а человек еще ничего не ел.

Домой мы приехали около семи часов. Я вышла из машины, шофер почтительно осведомился:

– Я вам сегодня еще нужен?

– Нет, – ответила я. – Отдыхайте.

– А завтра?

– Я позвоню, – оборвала я, не дав договорить. В голове у меня царила полная сумятица.

Я поднялась по каменным ступеням и толкнула дверь. Заперто.

Я поискала взглядом звонок, нашла его. Нажала на маленькую черную пуговку и услышала два медлительных удара в гонг.

Интересный звук.

Через минуту дверь распахнулась. Дворецкий приветствовал мое возвращение с осточертевшей почтительностью.

– Тетя Лена дома? – спросила я.

– Елена Борисовна дома, – ответил дворецкий. – Она просила вас зайти к ней, как только вы вернетесь.

– Да уж, – пробормотала я сквозь зубы. – Зайду непременно.

И спросила в полный голос:

– Где она?

– Она у себя, – ответил дворецкий.

Как вам это нравится? Откуда я знаю, где ее искать?

– Попросите Елену Борисовну зайти ко мне саму, – дерзко сказала я.

А что еще мне оставалось?

– Слушаю, – ответил дворецкий.

По-моему, моя наглость его совершенно не удивила.

Странно, очень странно. Неужели тетя Лена меня обманула, и не вся прислуга оказалась новой? Тогда мне придется кисло.

Я поднялась по изумительной деревянной лестнице. Прошла по длинному коридору с рядом дверей, нашла свою и открыла ее.

Возвращение в знакомую обстановку пролило бальзам на мою измученную душу. Я плюхнулась в кресло, откинула голову на изголовье и вытянула ноги.

Слава богу! Наконец-то я в безопасности!

В дверь коротко стукнули. Скорее для приличия, чем по необходимости.

Я даже отвечать не стала. Так стучать могла только моя тетушка.

Дверь открылась. Это я поняла по едва заметному сквозняку, влетевшему в комнату.

– Добрый вечер, – сказала тетушка.

Я открыла глаза, подняла голову и ответила:

– Здрасте.

Тетушка прошла через комнату и села в кресло, стоявшее напротив моего.

– Как прогулялась? – спросила она.

– Великолепно! – ответила я злобно. – Перездоровалась со всем городом! Оказывается, ваша племянница здесь популярная личность!