— О какой продукции идет речь? — поинтересовался я. — Какая продукция может быть у туристической фирмы?

— Мы развозим различные буклеты, описания маршрутов и так далее. А зарубежные фирмы, заинтересованные в туристическом бизнесе, могут предлагать новые маршруты, рекламировать свои товары и услуги… Спортсмены выгодны для фирмы “Глобал” прежде всего тем, что часто разъезжают по разным соревнованиям…

— Для этого надо иметь свободное время. А откуда оно у нас? Спорт занимает много времени…

— Но не всю жизнь! Главное, хорошенько захотеть как следует заработать, — настаивал на своем Алексей.

— А еще чем занимается фирма “Глобал”, кроме организации туризма? — задал я провокационный вопрос. — Наркотиками и вывозом художественных ценностей из России?..

Чеснокова передернуло.

— Какое мне дело! — раздраженно ответил Алексей. — Пусть они занимаются чем хотят, лишь бы деньги исправно платили… Так ты хочешь заработать или нет?

— Я должен подумать…

Я пошел по тропинке, все дальше удаляясь от водопада. Я не оглядывался. Чесноков догнал меня у самого узкого места, где был резкий поворот. Он, видимо, хотел что-то сказать и положил мне руку на плечо. От неожиданного прикосновения я вздрогнул, неловко повернулся в его сторону и, потеряв равновесие, загремел вниз. Каким чудом я успел извернуться и ухватиться за каменный карниз, по которому проходила тропа, я и сейчас не понимаю.

Я надеялся на помощь Чеснокова, но тот, растерявшись от неожиданности, застыл как истукан.

— Дай руку! Помоги… — умолял я его, дрыгая ногами над пропастью. Но он вдруг резко повернулся и убежал, прокричав: “Держись, Витька!”

Пальцы мои слабели с каждым мгновением. Я пытался носком ботинка нащупать хоть какой-нибудь выступ, чтобы ноги обрели опору. И мне, наконец, удалось это сделать. В том месте, где я упал, на мое счастье образовалась неглубокая трещина, которая по параболе переходила из вертикального в горизонтальное положение. Цепляясь руками и ногами за предоставленную судьбой возможность спастись, я постепенно сполз метров на пять ниже тропы. Там трещина углублялась, образуя каменную полку длинной метров в десять. Сверху ее не было видно. Именно поэтому мои товарищи по команде и не заметили, не нашли меня. Кричать же, звать на помощь было бесполезно — все заглушал ревущий совсем рядом поток водопада.

Я не знал, как выбраться из ловушки, в которой очутился. Подо мной находилась абсолютно гладкая, отполированная ветрами и дождями скала. Она отвесно обрывалась примерно метров на пятьдесят. Так что ни о каком спуске вниз не могло быть и речи. Справа карниз заканчивался резким обрывом, слева — своеобразной каменной чашей, в которую сверху беспрестанно лилась вода.

Некоторое время я сидел без движения. Потом решил все-таки проверить, что находится за каменной чашей. Осторожно двигаясь, я добрался до каменного чуда природы. Передо мной зияло большое отверстие, напоминавшее большой овальный иллюминатор, пробитый в толще стены корабля-скалы. Оттуда тянуло сквозняком и пахло гнилью.

Не раздумывая, я перешагнул через чашу и проскользнул в отверстие. И очутился в небольшой пещере с низким каменным сводом.

Позднее я узнал, что нашел пещеру, служившую убежищем для болгарских повстанцев, сражавшихся против засилья турецких завоевателей еще в прошлом веке. Из каменной чаши они брали воду, в пещере хранили свои припасы. Мне удалось даже найти ржавый турецкий ятаган.

Настоящая каменная галерея с полным набором сталактитов и сталагмитов вела из пещеры наверх. По ней я поднялся выше и очутился в большом каменном зале, освещенным каким-то слабым рассеянным светом, непонятно откуда бравшимся. Красота необыкновенная! Но долго там находиться было невозможно — сквозняк пробирал до костей. И я полез дальше, надеясь выбраться наружу.

Минут через десять, ободрав до крови лоб и расцарапав скулу, я вылез из узкой каменной горловины на дорогу. Эта дорога вела к базе. Я понял это и без сил от пережитого опустился на камень…»

«…О мексиканцах я имел совершенно неверное представление. Насмотревшись “мыльных опер”, я вообразил, что мексиканцы экспрессивны, темпераментны и непоседливы. Оказалось, что они достаточно холодные и молчаливые люди. Но и это впечатление было не совсем верным. Да, от своих далеких предков индейцев они научились сдерживать эмоции, не навязывать собственной воли. Зато от испанцев они унаследовали гордую непреклонность и даже, я бы сказал, вздорность. Интересная получалась “гремучая смесь”…

Одно совершенно точно: спортивные соревнования мексиканцев воспламеняли, как порох, и тут они мало чем отличались от болельщиков из других стран. Уж если даже флегматичные и прагматичные англичане устраивают погромы после футбольных матчей, то что же говорить о людях, в жилах которых вместо обыкновенной крови течет энергия самого Солнца…

Мехико расположен на высоте 2224 метра над уровнем моря. Влажность воздуха значительно выше той, к которой мы привыкли. Поэтому в первые дни хозяева нас не беспокоили, дали нам возможность акклиматизироваться.

На меня перелет из Софии в Мехико подействовал гораздо меньше, чем на других. Сказалась моя пограничная подготовка, ведь служить мне довелось в горной местности. Уже на второй день я свободно выходил из гостиницы, бродил по городу, любовался чистым ясным небосводом над Сьерра-Мадре… Столица XIX Олимпийских игр понравилась мне простотой своих архитектурных планировок, пестротой местных базаров. А главное, конечно, своими жизнерадостными жителями.

И вот наконец наступил долгожданный день открытия соревнований. Бывшая Олимпийская деревня гудела, как растревоженный улей.