Белочка говорит:

– Настоящее которое… Железное.

– А как же, интересно, оно попало сюда – корыто?

Белочка говорит:

– Мы скатерть стирали.

– Какую скатерть? Где она? Зачем же вы ее стирали? Ведь она же чистая была, только вчера постлана.

– А мы на нее чернила нечаянно пролили.

– Еще того не легче. Какие чернила? Где вы их взяли?

Белочка на Тамарочку посмотрела и говорит:

– Мы из папиной комнаты принесли.

– А кто вам позволил?

Девочки друг на дружку посмотрели и молчат.

Мама посидела, подумала, нахмурилась и говорит:

– Ну, что же мне теперь с вами делать?

Девочки обе заплакали и говорят:

– Накажи нас.

Мама говорит:

– А вы очень хотите, чтобы я вас наказала?

Девочки говорят:

– Нет, не очень.

– А за что же, по-вашему, я должна вас наказать?

– А за то, что, наверно, мы пол мыли.

– Нет, – говорит мама, – за это я вас наказывать не буду.

– Ну, тогда за то, что белье стирали.

– Нет, – говорит мама. – И за это я тоже наказывать вас не буду. И за то, что чернила пролили, – тоже не буду. И за то, что писали чернилами, – тоже не буду. А вот за то, что без спросу взяли из папиной комнаты чернильницу, – за это вас действительно наказать следует. Ведь если бы вы были послушные девочки и в папину комнату не полезли, вам бы не пришлось ни пол мыть, ни белье стирать, ни корыто опрокидывать. А заодно и врать бы вам не пришлось. Ведь, в самом деле, Тамарочка, разве ты не знаешь, почему у тебя нос грязный?

Тамарочка говорит:

– Знаю, конечно.

– Так почему же ты сразу не сказала?

Тамарочка говорит:

– Я побоялась.

– А вот это и плохо, – говорит мама. – Сумел набедокурить – сумей и ответить за свои грехи. Сделала ошибку – не убегай, поджав хвост, а исправь ее.

– Мы и хотели исправить, – говорит Тамарочка.

– Хотели, да не сумели, – говорит мама.

Потом посмотрела и говорит:

– А где же, я не вижу, скатерть находится?

Белочка говорит:

– Она под диваном находится.

– А что она там делает – под диваном?

– Она там сохнет у нас.

Вытащила мама из-под дивана скатерть и опять на табуретку села.

– Господи! – говорит. – Боже ты мой! Такая миленькая скатерть была! И вы посмотрите, во что она превратилась. Ведь это же не скатерть, а половая тряпка какая-то.

Девочки еще громче заплакали, а мама говорит:

– Да, милые мои доченьки, наделали вы мне хлопот. Я устала, думала отдохнуть, – я только в будущую субботу собиралась большую стирку делать, а придется, как видно, сейчас этим делом заняться. А ну, прачки-неудачки, снимайте платья!

Девочки испугались. Говорят:

– Зачем?

– Зачем? А затем, что в чистых платьях белье не стирают, полов не моют и вообще не работают. Надевайте свои халатики и – живо за мной на кухню…

Пока девочки переодевались, мама успела на кухне зажечь газ и поставила на плиту три больших кастрюли: в одной – вода, чтобы пол мыть, во второй – белье кипятить, а в третьей, отдельно, – скатерть.

Девочки говорят:

– А почему ты ее отдельно поставила? Она ведь не виновата, что запачкалась.

Мама говорит:

– Да, она, конечно, не виновата, но все-таки придется ее в одиночку стирать. А то у нас все белье синее станет. И вообще я думаю, что эту скатерть уже не отстираешь. Придется, наверно, выкрасить ее в синий цвет.

Девочки говорят:

– Ой, как красиво будет!

– Нет, – говорит мама, – я думаю, что это не очень красиво будет. Если бы это было действительно красиво, то, наверно, люди каждый бы день кляксы на скатерти ставили.

Потом говорит:

– Ну, хватит болтать, берите каждая по тряпке и идемте пол мыть.

Девочки говорят:

– По-настоящему?

Мама говорит:

– А вы что думали? По-игрушечному вы уже вымыли, теперь давайте по-настоящему.

И вот девочки стали по-настоящему пол мыть.

Мама дала им каждой по уголку и говорит:

– Смотрите, как я мою, и вы тоже так мойте. Где вымыли, там по чистому не ходите… Луж на полу не оставляйте, а вытирайте досуха. А ну, раз-два – начали!..

Засучила мама рукава, подоткнула подол и пошла пахать мокрой тряпкой. Да так ловко, так быстро, что девочки за ней еле успевают. И конечно, у них так хорошо не выходит, как у мамы. Но все-таки они стараются. Белочка даже на коленки встала, чтобы удобнее было.