Шрифт:
3. Автоматизирующий конформизм. В менее иерархических обществах люди могут спрятаться за массовой культурой. Затерявшись в толпе, благодаря одинаковым для всех стилю одежды, манере разговора и образу мышления, человек отказывается от ответственности, и ему, следовательно, больше не обязательно быть свободным.
Выбор механизма бегства от свободы часто зависит от того, в какой семье рос человек. Фромм утверждал, что здоровой и продуктивной следует считать семью, в которой родители несут ответственность за то, чтобы их дети жили в атмосфере любви, и при этом учат их мыслить логически и рационально. В этом случае ребенок тоже привыкает брать на себя ответственность и признает себя свободной личностью. Но Фромм не отрицал существования непродуктивных (нездоровых) семей, которые, по его мнению, изначально закладывают в детях стремление к бегству от свободы. Такие семьи бывают двух типов:
1. В симбиотических семьях личности некоторых членов развиваются не вполне, так как одни члены, так сказать, поглощают других. Например, ребенок во всем стремится угодить желаниям родителей либо, наоборот, все существование матери и отца вращается исключительно вокруг обслуживания потребностей ребенка.
2. Семьи, уничтожающие привязанность. В семьях такого типа родители ожидают от своих детей соответствия самым высоким стандартам, поэтому чрезвычайно многого от них требуют. Такой подход к воспитанию обычно включает в себя ритуальное наказание ребенка, сопровождающееся наставлениями, что это делается ради его же пользы. Для таких семей характерна и другая форма наказания, не физическая, а эмоциональная: в ребенке постоянно вызывают чувство вины, лишая его любви и привязанности.
Впрочем, Фромм считал родительское воспитание только одной из частей уравнения. Он утверждал, что люди привыкли исполнять приказы и делают это неосознанно, общественные правила накрепко внедряются в их сознание и не позволяют достичь истинной свободы. Психолог назвал этот феномен социальным бессознательным.
Экзистенциальные потребности
Фромм разделял потребности на два типа: человеческие и «животные». Второй тип – это базовые физиологические потребности, а человеческие, или экзистенциальные, помогают найти ответ на вопрос, зачем мы существуем, и символизируют наше стремление к воссоединению с миром природы.
Согласно Фромму, существует пять экзистенциальных потребностей [19] :
1. В установлении связей – потребность во взаимоотношениях с другими людьми.
2. В преодолении. Все люди стремятся выйти за рамки своей пассивной, животной природы, стать либо созидателями, либо разрушителями.
3. В корнях – потребность в стабильности и безопасности, ощущении своего места в мире. Удовлетворение этой потребности позволяет человеку успешно выходить за рамки ранней связи между матерью и ребенком; в противном случае, став взрослым, он боится расширять свои связи и упорно держится за безопасность, обеспечиваемую ему в детстве матерью.
19
В западной психологии обычно говорят о восьми экзистенциальных потребностях, причисляя к ним также потребность в увлечении, единении и эффективности. В русской версии книги используется вариант с пятью потребностями, более известный в российской психологии. Прим. ред.
4. В самотождественности. По мнению Фромма, чтобы оставаться психически здоровым, человек должен ощущать свою индивидуальность. Стремление к этому бывает настолько сильным, что приводит к конформизму, отнюдь не способствуя самотождественности, а напротив, заставляя человека развивать свою индивидуальность по примеру других людей.
5. В системе взглядов и преданности. Человеку необходима надежная опора для понимания окружающего мира и своего места в нем в виде рациональной системы представлений, например религиозных, научных или философских воззрений.
Эрих Фромм – один из самых авторитетных психологов ХХ столетия. Он сыграл ключевую роль в развитии гуманистической психологии, хоть и видел в гуманизме множество противоречий. По его мнению, в человеке заложено желание чувствовать себя частью природы и одновременно отделиться от нее, при этом людям свойственно бежать от свободы.
Эксперимент «Добрый самаритянин»
Помощь другим и как мы ее понимаем
В 1978 году психологи Джон Дарли и Дэниел Батсон провели эксперимент, в основу которого легла библейская притча о добром самаритянине.
В этой библейской притче рассказывается о том, как на одного человека, направлявшегося из Иерусалима в Иерихон, напали разбойники. Они ограбили, избили его и бросили умирать на дороге. Проходивший мимо священник, вместо того чтобы помочь бедняге, притворился, что не заметил его. Затем мимо проходил левит, который только взглянул на умирающего и тоже прошел мимо. За ним шел самаритянин, и, хотя самаритяне и иудеи враждовали, он перевязал бедняге раны, отвез его в гостиницу и ухаживал за раненым, а на следующее утро заплатил содержателю гостиницы за то, чтобы он позаботился о бедняге, пообещав в случае необходимости возместить все расходы.
Считается, что священник и левит не помогли раненому потому, что были слишком заняты своими религиозными мыслями, поэтому рассеянны. Дарли и Батсон выдвинули три гипотезы и решили их проверить. Исследователи захотели узнать:
1. Действительно ли религиозные люди меньше склонны помогать нуждающимся, чем те, чьи мысли не заняты теологическими вопросами?
2. Действительно ли люди, которые торопятся, с меньшей вероятностью станут кому-то помогать?
3. Правда ли, что люди, ищущие смысл жизни в религии и приобретающие духовные знания, скорее помогут другому человеку, чем те, кто обращается к религии ради личной выгоды?